После Нуля
Шрифт:
Он замолчал, теребя в руке сигарету.
– Курить охота, аж пиздец.
– тяжело выдохнув, произнёс он и сунул сигарету в карман.
– Потерплю.
– Я не понимаю, к чему ты это?
– спросил его я.
– Может, хватит войн?
– начал пояснять свои слова.
– В тех ситуациях: с Рыжим, с Бурлаком, с людоедами - нам просто фартануло. Но сейчас, не факт что в этот раз так легко отделаемся. Поэтому,... может,... ну как сказать попроще, может ну её нахуй, заплатим и всё?
Было хорошо заметно, что он сильно нервничает, пытается подобрать слова, но это давалось ему с трудом. Был ещё момент, который
– Не вопрос, давай дадим этим мудакам то, что они просят. Но вы, все, кто принял это решение, уверены, что они на этом остановятся?
– спросил его я. Спросил спокойно, без гнева и вообще без каких либо эмоций и сам этому дико удивился.
– Не уверены. Поэтому и решили кое-что сделать. А точнее уже сделали.
– ответил он, совсем не глядя на меня. Его глаза смотрели в пол, пытаясь найти там подсказку, написанный кем то текст, о том, как правильно рассказать мне о их выборе.
– Мы сегодня не просто в город ходили. Мы у полковника были. Через Арслана, заранее о встрече договорились.
– Судя по тому, что вы вернулись живыми, всё прошло хорошо?
– поинтересовался я, хотя уже понимал, что сейчас последуют очень неприятные подробности.
– Хорошо. Ну как хорошо.
– ответил Юрка, всё ещё стараясь не смотреть мне в глаза.
– Пиздели эти два мудака, что полковнику всё расскажут. Знал он всё, кто мы и где живём. Сразу всё узнал про нас, после того случая. Но ему тогда не до нас было. Сейчас вот, с делами в центре разобрался, обжился, врагов своих проредил, точнее мы ему помогли с этим, и вспомнил про нас. Специально к нам никого посылать не стал, а как очередь этой бригады продразвёрстки до наших улиц дошла, так и дал им команду на нас долг повесить, только эти два пидара, что к нам приходили, от себя лишнего добавили и решили нажиться на нас.
С полминуты Юрка молчал, потом подошёл к окну, достал сигарету и жестами попросил у меня разрешения покурить. Я согласно кивнул и начал вставать с кровати. Подошёл к нему и так же, жестами попросил у него закурить.
– Если жена сейчас нас спалит, свалю всё на тебя.
– сказал я Кривому шепотом.
Тот улыбнулся и кивнул в знак согласия.
– Дальше что было?
– спросил его я, когда мы покурили и уже вернулись на свои места.
– Ультиматум.
– тяжело выдохнув, обречённо ответил Юрка.
– Мы конечно торговались, кое в чём он пошёл на уступки, но все-таки: первый месяц - десять комплектов, мечи щиты, шлемы, портупеи. Потом раз в месяц по пять комплектов. И так один год. А потом он забывает про нас, как про людей, которые убили его бойцов. Со второго месяца, кожу, ремни и проволоку для кольчуги он нам будет давать, бесплатно.
– А если бы вы не согласились? Чем он вам угрожал?
– Их, вместе с ополчением, полторы сотни, не меньше, мы при всём желании проебём.
– Чем он угрожал?
– повторил я.
– Ничем. До этого не дошло. Мы согласились.
– повинно ответил Юра.
Я был спокоен. Странно, но почему-то покорность моих друзей, перед каким-то вымогателем, не вызвала у меня злости на них.
– Когда первый платёж?
– спросил его я.
–
– ответил Кривой и посмотрел мне в глаза. Было хорошо видно, что он удивлён моему спокойствию.
– Чем платить думаете?
– снова спросил его я.
– У нас столько нет и чтобы собрать десять комплектов, придётся часть с себя снять.
– Делать будем. Уже делаем. Что не успеем - то своё отдадим. А потом легче будет. Ты поправишься, за кузницу возьмёшься…
– А меня никто не просил оружие делать. Меня тут в ни во что не ставят, умалчивают всё от меня, а теперь, бац - давай Кузнец, готовь выкуп, который мы, твои безвольные друзья, согласились, хуй знает кому, платить. –начиная повышать голос, ответил ему я.
– Или ты думал, что я обрадуюсь твоему рассказу? Скажу: "спасибо братцы, что дань на меня повесили" и побегу молотом махать, чтобы в срок успеть?
– Все приняли это решение. А что нам делать нужно было? Откуда, блять, нам знать, когда ты очнёшься, а?
– начал заводиться Кривой. – Мне, там в подвале у людоедов, шесть ребер сломали, пару дней, как что-то тяжелое поднимать стал, Казимир до сих пор хромает, Острый, сучара - сбежал, Буран, без тебя, муху не убьет, пацифиста изображает. Кому воевать то? Кому? Три калеки и десяток ополченцев соседских?!
Услышав, что разговор переходит на повышенные тона, в комнату вошла жена.
– У вас всё хорошо?
– спросила она.
– Хорошо. Всё просто заебись.
– ответил ей я.
– Дай нам договорить. Выйди, пожалуйста.
– Не злись.
– обратился я к Юрке, когда жена вышла и закрыла дверь.
– Я не знал этого. Сразу всё пояснять надо было.
Несколько минут мы молчали, думая каждый о своём. Я первый нарушил молчание:
– Если будет возможность уебать их всех, одним махом избавится от полковника и его людей, от предателя нашего, ты пойдёшь на это?
В глазах Кривого вспыхнул тот самый огонёк, который я наблюдал уже не раз, когда мы, стоя плечом к плечу, крушили наших врагов.
– Представится такая возможность, то я сделаю это.
– кровожадно ответил мне Юрка.
– И Острого, крысу, лично порву. Он, по-ходу, реально ёбнулся. Мы одного мудака в баре напоили, офицера "центровых", он нам и рассказал про Лёшу. Из церкви не вылазит. Молится постоянно, про демонов и драконов рассказывает всем. На улицу выходит только со священником, когда тот с вояками идёт людей убеждать поделиться запасами. Типа тамплиера он теперь. Они его конечно дурачком считают, но связываться с ним не решаются. За то, что Острый про нас в подробностях всё рассказал - полковник его простил и своим бойцам приказал не трогать его.
– Ну мы же не его бойцы и нам его приказы побоку. Мы Алёшу с удовольствием потрогаем.
– сказал я Кривому.
– Железом калёным.
Если быть до конца честным, то стоит признаться, в том, что тогда, я нарушил своё слово, которое когда-то дал Юрке, пообещав ему не проникать в его голову. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Я помог Кривому вернуться из того ванильно-розового мира, что они нафантазировали себе, за те три недели, что я был без сознания. Во время пауз в нашем разговоре, я аккуратно проникал в голову Юрки и наводил там порядок, свой порядок и в конечном итоге заставил Кривого быть таким, каким я привык или просто хотел, его видеть.