После первой смерти
Шрифт:
— Я распутал дело, — сообщил я ему. — Я знаю, кто убил девушку. Я даже могу это доказать.
— Ты уверен, Алекс?
— Да. Я хочу сдаться полиции, но нужно, чтобы они выслушали меня и сразу же выдали ордер на арест убийцы. Вы могли бы это устроить?
— Это будет несложно.
Я дал ему адрес Джеки и объяснил некоторые детали. После того как я повесил трубку, мы проверили ее запас наркотиков и удостоверились, что ампулы с героином и игла для подкожных инъекций не разбросаны там, где они легко могут попасться на глаза полицейским. Джеки сказала, что
А потом мы сидели и ждали. У меня было такое состояние, какое часто бывало, если я очень мало ел и при этом пил очень много кофе: во мне клокотало нервное возбуждение, желудок сводило, меня колотила дрожь, и я не мог усидеть на месте. Я мерил шагами комнату и ждал, а потом мы услышали, как, завывая сиренами, подъехали патрульные машины. Машины остановились перед домом Джеки, и кто-то нажал кнопку звонка.
Она спустилась открыть им и провела их наверх. Они вошли с револьверами наизготовку, и я, улыбаясь, сдался. Военная форма их несколько озадачила. Держались они вначале враждебно. Я долго от них скрывался и был, с их точки зрения, убийцей со стажем. Меня забрали в участок, и Джеки поехала вместе с нами.
Там они посадили Джеки в одну комнату, а меня провели в другую, где несколько следователей, столпившись вокруг меня, все задавали и задавали мне вопросы. Я отвечал на их вопросы, объясняя, как узнал, что убийца — Турок Вильямс, как он совершил убийство и как я могу это доказать. Примерно посредине разговора они выдали два ордера на арест Вильямса и Шапиро и послали человека допросить круглолицего старичка в магазине, продавшего мне мои часы. Примерно тогда же я понял, что они готовы поверить мне, и с этого момента напряжение спало. Поглядывали на меня тем не менее недружелюбно. С их точки зрения, я должен был сдаться утром в воскресенье и дать им самим распутать дело.
— Играя в детектива, — сказал один из них, — вы только создали лишние проблемы.
— А если бы я сразу пришел к вам?
— Мы бы нашли Вильямса.
— Ну конечно. Вы вцепились бы в меня мертвой хваткой, никто другой вам не был нужен.
— Может, так, а может, и нет.
— Слушайте, — сказал я, — меня устраивает так, как получилось. В первый раз я играл по вашим правилам. С Евангелиной Грант. И я предстал перед судом и получил пожизненный срок. Теперь, когда вы найдете Вильямса, они пересмотрят дело. Только найдите того, кто нанял его. Это все.
— Он ни разу не засветился как наемный убийца...
— Согласен, мне это тоже кажется странным. Но кто-то нажал на него, тот, у кого была причина.
— И кто же это, по-вашему?
Я искал ответ до боли в голове. Потом сделал отрицательный жест. Я и понятия не имел, кто это мог быть и почему.
Мне дали поесть, потом снова усадили и сняли с меня официальные показания. В этот момент вошел коп в форме и объявил, что они взяли Филли.
— Он будет говорить, — сказал коп. — Он достаточно умен, чтобы промолчать, но его так обработали, что молчать
Он искоса взглянул на меня, и этот взгляд выражал то, что обычно называют «невольным восхищением»:
— Не думаю, чтобы он захотел подавать заявление о возбуждении уголовного дела в связи с нанесением телесных повреждений.
Я все давал показания. А когда я закончил, они впустили Джеки, и все стали пить кофе, и тут вломился еще один полицейский с известиями о Турке Вильямсе.
Они застали Турка врасплох на его квартире в Гарлеме. Он сказал:
— В чем проблема, джентльмены? Вы же знаете, здесь ничего нет, это место всегда чисто.
На это они сказали:
— Девушка по имени Робин, Турок. Убийство.
Тогда Турок выхватил пистолет.
Он прострелил руку одному из полицейских. Пустяковая рана. Они всадили ему одну пулю в грудь и две в живот. Турка отвезли в больницу Св. Луки, где им занимались врачи. Спасти его они не рассчитывали.
Глава 23
Мы с Джеки, сидя на заднем сиденье полицейской машины, ехали в больницу.
— Он должен жить, — твердил я. — Он должен все рассказать.
— Вам так и так ничего не грозит, Пенн. С вас снято подозрение.
— Я должен узнать, кто нанял его.
— Возможно, нам удастся это выяснить. Взять парочку подозреваемых, потолковать по душам. Дилетанты легко раскалываются.
— Но где взять доказательства? Первое убийство было совершено несколько лет назад.
— Между двумя убийствами может быть связь. Если так, мы найдем ее.
— Он должен все рассказать, — сказал я.
В больнице я сидел в холле, прикуривая сигареты одну от другой, как новоиспеченный отец. Джеки все время повторяла, чтобы я не беспокоился, что все будет хорошо. Но я все равно беспокоился.
Все время приходили люди с известиями о его состоянии. Несколько раз он уже готов был умереть, но каждый раз врачи совершали маленькое чудо, и он продолжал жить. Потом, примерно в половине третьего, вошел один из следователей и сел напротив нас. Он сказал:
— Он пришел в сознание.
— И что же?
— Он заговорил. Как правило, они рассказывают все, если знают, что вот-вот умрут. Он признался, что убил эту девушку.
Вдруг стало заметно, насколько детектив устал.
— Он хочет говорить с вами, — сказал он мне. — Если не хотите, можете не ходить, это не обязательно, но...
Я поднялся. Рука Джеки тянула меня назад.
— Не надо, — попросила она.
— Он хочет поговорить со мной.
— Ну и что? Алекс, он псих. Он может...
— Что он может? Он уже на девяносто процентов мертв. Я хочу послушать, что он мне скажет.
Она отпустила мою руку. Я пошел по коридору, зашел в палату. Там стояла кровать, а на кровати лежал Турок. В его вену из капельницы сочилась какая-то жидкость. Когда я вошел, его глаза были закрыты, и несколько секунд я в полном молчании рассматривал его. Кожа у него была серого цвета, жизнь уже оставила ее.