После поцелуя
Шрифт:
— Белые хлопковые трусики?
Она покраснела. Она встала посреди ночи, чтобы надеть их.
— Я не люблю спать в стрингах.
Ни один мужчина никогда не видел ее в бабушкиных трусиках, и она могла сказать, что он знал об этом. Могла сказать, что ему это нравится.
— Джули, — прошептал он, прижавшись благоговейным поцелуем к ее пупку, а затем потянул ее обратно на кровать.
Но Джули была не в настроении играть. Она зарылась пальцами в его волосы и потянула его вверх, притягивая его лицо к своему.
—
Он двигался быстро, стягивая джинсы до бедер, чтобы освободить самое необходимое. Два пальца задрали ее трусики, и он застонал, почувствовав ее влажность.
И когда он скользнул в нее с мучительной медлительностью, она вскрикнула.
— Митчелл, — все ее сердце было в этом слове, она произнесла слова, которые не могла произнести.
— Я знаю, — грубо сказал он, прижимаясь к ее шее. — Я знаю.
Он продолжал вдавливаться в нее медленными, качающимися движениями, давая ее телу возможность приспособиться к нему.
— Еще. Я хочу еще, — сказала она, беспомощно впиваясь ногтями в его плечи.
Тогда он начал двигаться всерьез, занимаясь с ней любовью медленными, уверенными движениями. Его руки скользнули к внутренней стороне ее бедер, раздвигая их шире, чтобы каждый толчок терся о них, и Джули разрывалась в его объятиях в жестоком, раздирающем оргазме, который продолжался бесконечно.
Когда ее крики стихли до тихого хныканья, глаза Митчелла нашли ее глаза, и она увидела тот же разрушенный взгляд на его лице, когда он нашел свое собственное облегчение и с резким криком вошел в нее, прежде чем бессильно рухнуть на нее сверху.
Она провела пальцами по его влажным волосам, целуя его плечо.
Это был самый глубокий, самый важный секс в ее жизни.
Почему же она не могла избавиться от ощущения, что это было прощание?
***
Когда Джули снова открыла глаза, пятно солнечного света ушло дальше, а ее ноги совсем затекли.
— Митчелл, — простонала она, хрипя из-за его веса. — Мы заснули.
Он фыркнул и скатился с нее, и Джули неуверенно пошевелила пальцами ног, пока к ней не вернулось чувство.
Резкое жужжание заставило их обоих сесть прямо, сбрасывая с себя оцепенение, вызванное сексом. Джули застонала. Кто, черт возьми, был у входной двери?
Она огляделась в поисках своих пижамных штанов, которые передал Митчелл.
— Это твой новый парень пришел за добычей?
— Не думаю, что у меня осталась добыча, — сказала Джули и быстро поцеловала его, прежде чем выйти из спальни к домофону.
— Алло?
— Джулс, это мы. Мы хотим тебя видеть.
Джули нахмурилась, услышав напряженные нотки в голосе Грейс. Речь могла идти только о ней и Райли, а Райли жила в Бруклине. Если они вдвоем оказались на пороге дома Джули до девяти в субботу, это не сулило ничего хорошего.
Она бросила нервный взгляд на спальню, где голый Митчелл вновь принял раскинувшееся
— Это девочки. Я собираюсь закрыть ее, хорошо? Чтобы защитить твою добродетель.
— Окей, — сонно пробормотал он.
Она открыла дверь перед Райли и Грейс, ее паника усилилась, когда она увидела, что это определенно не неожиданный звонок на поздний завтрак. Райли была в очках, что было практически неслыханно за стенами ее квартиры, а Грейс была в грязных трениках и футболке, которая выглядела так, будто ее взяли из корзины Грега.
— Что происходит? — прошептала она, приглашая их войти.
— Почему мы говорим шепотом? — прошептала Райли в ответ.
Грейс уставилась на кухонный стол Джули, на котором были видны остатки завтрака на двоих.
— Ты спала с ним? Ты только что познакомилась с парнем!
Джули потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Грейс говорит о Ките.
— Нет, не с ним — сказала Джули, нетерпеливо махнув рукой. — Это Митчелл.
Она многозначительно посмотрела в сторону закрытой двери спальни, и глаза ее подруг расширились от ужаса.
— Митчелл здесь?
— Да, он здесь, — сказала Джули с напряженным терпением. — Что именно происходит?
Грейс глубоко вздохнула.
— Нам нужно поговорить. И он должен уйти, — она кивнула в сторону спальни Джули.
— Я не могу просто выгнать его. Он принес мне завтрак.
И обнял меня, пока я плакала. А потом занялся со мной любовью так нежно, что мне снова захотелось плакать.
— Не похоже, что ты его доела, — сказала Райли, тыкая в едва тронутый сэндвич.
— Мы отвлеклись.
Грейс прищурилась, смотря на нее.
— Ты покраснела?
Дверь в спальню Джули распахнулась, и оттуда вышел Митчелл, который выглядел как мужчина, направляющийся на игру в гольф, и совсем не как мужчина, который только что вырубился с голой задницей, высунувшейся из джинсов.
— Митчелл! Привет! — голос Грейс мог бы разбить стекло.
Глаза Райли расширились от тревоги, но она быстро изобразила на лице улыбку и провела рукой по своим собранным в узел волосам.
— Здравствуйте, дамы, — сказал Митчелл. — Я как раз собирался уходить.
Грейс посмотрела на его нетронутый завтрак и прикусила губу. Джули знала, что ее манеры враждуют с тем провозглашением конца света, которое она пришла сделать.
— Нам нужно поговорить с девочками, — наконец сказала Грейс. — Извини, что прогоняем тебя.
Чёрт. Джули была уверена, что манеры Грейс победят, и она настояла бы на том, чтобы Митчелл доел свой завтрак. Если она его прогоняет, то ситуация действительно плачевная.