После поцелуя

Рэнни Карен

В свою очередь, девочки тоже влияли на Маргарет. На прогулках они научили ее прислушиваться к крикам тетеревов, наблюдать за новорожденной луной, чтобы узнать, какая погода их ждет в ближайшее время. Остановившись посреди луга и глядя на облака, Маргарет слушала, как семь звонких детских голосков невпопад дают ей советы. Она чувствовала себя такой маленькой и ничтожной под огромным небесным куполом. Разве видела она настоящее небо, живя в Лондоне?

В конце концов нынешняя жизнь ее вполне устраивала. Если бы не две вещи, которые постоянно заставляли Маргарет печалиться, – ее одиночество

и отчаянная нужда в деньгах.

Она вновь опустила глаза на лежавшую перед ней книгу. Художник, безусловно, был талантливым человеком. Пальцы Маргарет скользнули по широким плечам, мускулистой спине и бедру изображенного на картине мужчины. Вообще-то его многочисленные изображения то и дело появлялись на страницах «Записок» Августина X. И на каждой картинке он демонстрировал свою гордую наготу, занимаясь чем-то очень чувственным и, несомненно, запретным. У него были широкие плечи и узкая талия. Его упругие ягодицы безупречной формы были созданы для того, чтобы их ласкали женские пальцы. Незнакомец, возможно, плод авторского воображения. И все же Маргарет считала, что знает этого человека лучше, чем знала собственного мужа.

Но что еще больше поражало Маргарет, так это даже не откровенные изображения мужчины, а ее собственное воображение. Сколько раз она представляла себя в объятиях этого красавца! Стонущей от удовольствия, умирающей от страсти!

Маргарет обнаружила книги в сейфе через несколько дней после пожара. И еще несколько месяцев «Записки» Августина X пролежали нетронутыми в шкафу. Но в первую же зиму в Силбери Маргарет вынула оттуда первый том и принялась за чтение.

Сразу стало понятно, что Августин был человеком не особо занятым, довольно состоятельным, который много путешествовал. Он очень подробно описывал места, где ему доводилось побывать. Маргарет пробежала глазами по строчкам «Записок»: «Мое путешествие по Китаю началось в провинции Цинхай на Тибетском нагорье невдалеке от реки Хуанхэ. Там, где Вэйхэ впадает в Хуанхэ, в центральной части провинции Шэньси нас встретили очень гостеприимно. Именно в тех краях я познакомился с Мин By и провел одну из самых восхитительных ночей в своей жизни».

И все же не описание достопримечательностей было главным в «Записках» Августина X. Нет, это скорее был письменный отчет об эротическом путешествии по всему миру. Каждая «записка» сопровождалась подробным пособием по плотским утехам. Вероятно, очень большое впечатление на Августина произвели куртизанки, обучавшие его премудростям науки обольщения и удовольствия. Одну из них он даже полюбил, и трогательная сцена их прощания вызвала на глазах Маргарет слезы.

В ту первую зиму Маргарет сказала себе, что книги следует уничтожить. Но они были единственным, что осталось у нее от книжной лавки и Джерома. К тому же, читая «Записки», Маргарет хоть ненадолго отвлекалась от печальных размышлений о своем бедственном материальном положении.

Женщина усмехнулась про себя. Ну хорошо, возможно, она уж слишком увлекается этими книгами! «Записки» приоткрывали перед ней дверь в тот мир, о существовании которого она раньше и не подозревала.

– Эти книги проклятые, миссис Маргарет, – заявила Пенелопа, поглядывая через плечо

на лежавшее на столе издание. – В них пишут о совершенно неприличных вещах.

– Никакие они не проклятые, – терпеливо возразила Маргарет. – Это же просто книги.

– И картинки, – буркнула Пенелопа. – Если бы мужчине вздумалось проделывать со мной подобные штуки, ему пришлось бы познакомиться с моими кулаками, миссис Маргарет.

Обычно пухленькие розовые щеки Пенелопы побагровели от негодования. Ее острый подбородок нацелился на Маргарет. Казалось, даже прямые русые волосы встали дыбом от возмущения, взор пылал праведным гневом.

Маргарет пришло в голову, что она не может похвастаться подобной чистотой помыслов. Иногда, лежа ночами без сна на своей узкой кровати, она думала о том, что ее жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. И в то же время следовало признать, что за последние годы ее характер изменился. Пожар и смерть мужа научили Маргарет ценить спокойствие. Страсти – это для других.

Ах, если бы только не такие вот дни, когда она начинала спрашивать себя, как повернулась бы ее жизнь, если бы в свое время она не стала женой Джерома! Эти мысли донимали ее, и Маргарет старалась их отогнать.

Она захлопнула тисненую обложку книги, предварительно убедившись, что каждая картинка прикрыта специальным кусочком ткани. В одном месте ткань загнулась; Маргарет открыла страницу, чтобы поправить ее, и увидела листок бумаги. Нахмурившись, она вынула его из книги.

На нем значилось десять имен, выведенных неровным почерком Джерома. Против каждого имени стояли какие-то пометки.

Пенелопа с любопытством посмотрела на листок, склонившись к столу через плечо хозяйки.

– Это что еще такое, миссис Маргарет?

– Какой-то список, – ответила она, и женщины вместе принялись читать записи:

«Джереми Пендерграст – питает отвращение к французской литературе. Лишь как последнее средство.

Хорас Блоджетт – слишком много торгуется. Плохой кандидат для быстрой торговли.

Нед Смит-отец следит за своим кошельком. С ним можно иметь дело, если только он не потратил оставшуюся часть своего трехмесячного содержания.

Джон Блэйктон – очень может быть. Сравним с Бэбиджем.

Чарлз Таунсенд – денег не считает, может купить почти сразу».

Записи Джерома содержали еще пять имен, и возле каждого – его краткие комментарии.

– Что вы на это скажете, миссис Маргарет? – полюбопытствовала Пенелопа.

Маргарет повертела листок в руках и еще раз просмотрела список.

– Должно быть, Джером подумывал продать «Записки», – ответила она наконец.

– Продать? – изумилась девушка. – Да с чего бы это?

«Потому что он столь же отчаянно, как и мы, нуждался в деньгах», – подумала Маргарет.

– Я видела подобные книги в лавке, Пенелопа, – произнесла она. – И не сомневаюсь, что их можно было выгодно продать.

Пенелопа выглядела озадаченной.

– Что-то мне не верится, что мистер Эстерли мог интересоваться столь отвратительными вещами.

– Ну какие они отвратительные, Пенелопа? – устало возразила Маргарет. – Или ты полагаешь, что именно в них причина всех наших неприятностей?