После поцелуя

Рэнни Карен

– Это возмутительно! Весь день мы будем заняты только младенцем! – проговорила Ада. – Никто даже не вспомнит, что я выхожу замуж!

– Тихо, Ада! – дружно произнесли Шарлотта и Элизабет.

Сестры недоуменно переглянулись, и Маргарет пришло в голову, что, пожалуй, они впервые проявляют такое единодушие. Наступила благословенная тишина, которая, увы, быстро закончилась.

– Прости меня, Шарлотта, – покорно извинилась Ада. – Мы не должны быть так жестоки. Даже Гораций говорил, что гнев сродни безумию.

Всплеснув

руками, Шарлотта посмотрела на Элизабет.

– Ради Бога, останови ее! – взмолилась она. – Ада опять что-то цитирует.

Элизабет, нахмурившись, посмотрела на сестру.

– Что, по-твоему, я должна сделать? Все могло быть еще хуже.

– При чем тут она? Это все античные персонажи!

Спор сестер остановил Майкл, который вошел в утреннюю гостиную с Вероникой на руках и положил ее на руки матери. Вдовствующая графиня посмотрела на нового члена семьи Хоторнов, и в ее глазах появилось выражение нежности.

– Как давно я не держала на руках такую крошку, – прошептала она умиленно. – Но навыки обращения с малышами я не растеряла. – Графиня подняла голову, в ее глазах стояли слезы. – Она так на меня похожа, не правда ли?

Маргарет кивнула – не столько потому, что была согласна с утверждением вдовствующей графини, сколько для того, чтобы сделать матери Майкла приятное. На самом деле ей казалось, что Вероника очень похожа на отца. Глаза девочки были того же сапфирового оттенка, что и у Майкла, а на головке уже появились темные волосики.

– Нет, ты только подожди, пока я расскажу о тебе Хелен Киттридж, Вероника, – нараспев проговорила старая графиня. – Ее дочери еще только предстоит выйти замуж, а у меня уже есть внучка. – Дальше графиня продолжила говорить на том языке, который понимала только Вероника.

Три тетушки окружили свою новорожденную племянницу и принялись ласково агукать с ней, и снова ни одна из них не перекрикивала другую. Поскольку Вероника с первых дней своей жизни привыкла ко всеобщему восхищению, такое обилие внимания вскоре надоело ей, и она начала хныкать. Майкл забрал ее у матери, чтобы передать Маргарет.

– Есть такие вещи, – с улыбкой промолвил он, – на которые даже я не способен.

– Не хочешь же ты сказать, что кормишь ребенка грудью? – резким тоном спросила графиня. – Это невозможно.

Маргарет тихо вышла из комнаты. Свекровь последовала за ней и, остановившись у лестницы, посмотрела вверх.

– Скажи бабушке «до свидания», Вероника, – проворковала Маргарет, глядя вниз, на мать Майкла. – Ты видишь ее в последний раз.

– Этого не может быть! – возмутилась графиня.

– Боюсь, что Маргарет права, – промолвил Майкл, улыбаясь жене. – Она отказывается иметь дело с представителями знати. – Его улыбка согревала все ее существо. – С любыми представителями знати, – добавил он.

– Я не позволю, чтобы ко мне так относились, – заявила графиня, поворачиваясь

к сыну. Майкл стоял, прислонившись к дверному косяку, и улыбался жене.

Маргарет стала медленно подниматься по лестнице.

– Мое мнение вообще никого не интересует? – вскричала графиня.

Приподняв одну бровь, Маргарет выразительно посмотрела на свою свекровь.

– Я с удовольствием выслушаю ваше мнение и ваши советы, – сказала она, – но диктовать себе я не позволю.

Несколько мгновений две женщины молча смотрели друг на друга. Бессловесная, но яростная битва двух характеров. Наконец графиня сдалась, правда, выразила свою капитуляцию всего лишь легким кивком.

– У вас не слишком большой нос, – ко всеобщему удивлению, заявила мать Майкла, изучая Маргарет. – И уши у вас не такие уж лопоухие, несмотря на крестьянское происхождение. К тому же вы подарили мне очаровательную внучку. Я сама представлю вас свету, – разглагольствовала вдовствующая графиня Монтрейн. – Ну разумеется, вам понадобятся новая портниха и хорошая горничная, которая сумеет укладывать вам волосы. Вы танцуете? – неожиданно спросила она.

Майкл многозначительно откашлялся. Мать мельком взглянула на него, нахмурилась и притворно вздохнула.

– Очень хорошо, Майкл, – промолвила она. – Но с этим твоим режимом экономии я едва свожу концы с концами, мне не хватает денег даже на одежду. К тому же не можете ведь вы всю оставшуюся жизнь копошиться только здесь, как муравьи в муравейнике. Вы оба не должны избегать высшего света, это против правил.

– Почему? Из-за того, что мы счастливы? – Сын улыбнулся матери, она в ответ лишь осуждающе покачала головой. Впрочем, заподозрила Маргарет, это было знаком не осуждения, а капитуляции.

Повернувшись, Маргарет стала спускаться вниз.

– Не забывайте, что приближается свадьба Ады, – сказала старая графиня. – На таком событии не стоит экономить.

– Надеюсь, это будет не слишком пышное сборище? Полагаю, свадьба будет элегантной, но немноголюдной, только для членов семьи? Весьма скромной? – спросил Монтрейн, сделав ударение на слове «скромной».

– Свадьба Ады определенно будет очень скромной, Майкл. Ее суженый не любит больших сборищ, – сообщила Элизабет. – Очень интересная это будет пара – Ада выходит за герцога. – Девушка улыбнулась сестре.

– Между прочим, он очень образованный человек, – проговорила Ада, щеки которой покрылись легким румянцем.

– И богатый, – добавила графиня, выразительно глядя на Майкла. – Очень-очень богатый.

Маргарет улыбнулась, обратив внимание на то, что муж не ответил матери ни слова. Министерство иностранных дел только что выплатило Майклу весьма щедрое вознаграждение за его математическую машину. Больше того, с ним вели переговоры о том, чтобы он усовершенствовал свое изобретение и расширил его возможности.