После похищения
Шрифт:
– Да, несомненно. – Она тут же со смехом добавила: – Но я прощаю вас. В этом – красота любви. Влюбленная женщина быстро прощает своего любимого. Видите, в любви все-таки есть свои преимущества.
Она смотрела на него так пристально, словно ждала ответа.
Он должен был сейчас произнести эти слова, но что-то удержало его.
– Придется мне поверить вам на слово, дорогая. – Себастьян затаил дыхание; он был уверен, что Джульет оскорбится – ведь она не услышала от него того, что ожидала услышать.
Но она лишь печально улыбнулась
– Да, я люблю вас, Себастьян, и надеюсь, что вы больше не станете меня похищать. Это было бы очень утомительно...
Себастьян с облегчением вздохнул – и почему-то почувствовал себя мерзавцем.
– Я вовсе не собирался похищать вас сегодня, – пробормотал он, нахмурившись. – Просто ужасно разозлился, когда этот проклятый Хаверинг заявил, что хочет отвезти вас домой.
– Вы же не собирались с ним стреляться, правда?
– Стреляться с человеком, который даже не знает, как целиться? Ни за что!
– Я знала, что вы блефуете. – Джульет надела платье, потом повернулась к нему спиной. – Застегните, пожалуйста. – Немного помолчав, она вдруг спросила: – Но что мы будем делать, когда приедем к леди Брамли? Ведь мы оба ужасно выглядим.
– Почему бы вам не выйти перед домом и не проскользнуть с галереи в какую-нибудь уединенную комнату? Там вы сможете привести себя в порядок и освежиться. Я в карете сделаю круг, потом выйду и проделаю то же самое.
– Полагаю, именно так мы и должны поступить. Я же не могу разговаривать с вашим зятем... в таком виде.
– Конечно, не можете, – подтвердила Джульет.
Несколько минут спустя они подъехали к дому леди Брамли. Себастьян уже собрался высадить свою спутницу, но тут дверца кареты вдруг распахнулась, и чей-то голос прогремел:
– Выходи, Темплмор! Выходи сейчас же!
Себастьян застонал. Как же им не повезло! С замирающим сердцем он выбрался из кареты, чтобы лицом к лицу встретиться с человеком, у которого имелись очень веские причины свернуть ему шею.
Перед ним стоял Грифф Найтон, и он был в ярости – у него были глаза человека, жаждавшего крови. Леди Розалинда, вцепившаяся в руку мужа, умоляла его сдержать свой гнев, но он не обращал на нее ни малейшего внимания.
Позади них стоял Монтфорт. Но какого дьявола делал здесь герцог?
– Я не хотел верить Монтфорту, когда он сказал мне, что вы увезли Джульет! – прорычал Грифф. – Но трудно отрицать то, что видишь собственными глазами. Джульет, выходите сейчас же!
Будь проклят этот Монтфорт! Должно быть, он видел, как они отъезжали. До этого Себастьян надеялся, что сумеет соврать, скажет, что уезжал один.
Когда Джульет вышла из кареты, Себастьян проговорил:
– Я знаю, о чем вы думаете. Но вы ошибаетесь, уверяю вас. Я намерен жениться на вашей свояченице, и мы приехали сюда, чтобы поговорить об этом с вами и леди Розалиндой.
– Неужели? – Если бы взгляд Найтона был саблей, он разрубил бы Себастьяна надвое. – И вы также намеревались рассказать
Себастьян похолодел.
– Что вы хотите этим сказать?
– Бог свидетель, я не стал бы слушать Монтфорта, но в сложившихся обстоятельствах... Он утверждает, что именно вы похитили Джульет два года назад. Вы, а не ваш брат. Это правда?
Ошеломленный словами Найтона, Себастьян молчал. И вдруг он услышал голос Джульет.
– Как вы можете верить этому чудовищу Монтфорту? – проговорила она. – Он лжет, чтобы навредить мне. Себастъян не похищал меня, уж я-то знаю!
Господь милосердный, она защищает его! После всех своих настойчивых требований рассказать правду она сама солгала, чтобы защитить его!
Но он ведь обещал ей, что скажет правду... Обещал – и должен сдержать свое слово.
Обернувшись, Себастьян провел ладонью по ее щеке.
– Все в порядке, моя милая. Я готов понести заслуженное наказание. Мне давно следовало все рассказать. – Снова повернувшись к Гриффу, он заявил: – Да, это был я.
– Но у него имелись веские причины, – выпалила Джульет, пытаясь стать между мужчинами. – Вы должны выслушать всю историю, Грифф. Это будет справедливо!
Найтон отстранил ее, едва удостоив взглядом.
– Я не обязан ничего выслушивать. Ваш разум сейчас затуманен, но мой – нет. – Он бросил холодный взгляд на Себастьяна. – Что же касается вас, сэр, то я жду вас завтра на рассвете на Лестер-Филдз. Выберите оружие и секунданта, иначе я с превеликим удовольствием объявлю вас трусом.
– Нет! – в один голос воскликнули женщины. Потом леди Розалинда добавила: – Вы не должны драться! Будь-те же благоразумны!
– Не вмешивайтесь, Розалинда! – рявкнул Найтон. – Это не ваше дело.
– Нет, мое!.. Черт побери, Грифф, я думаю, что ваша жизнь – именно мое дело. Вы не можете...
– Придержи язык, женщина! Или клянусь, я заставлю тебя сделать это!
Леди Розалинда умолкла; похоже, она поняла, что зашла слишком далеко. Но ее глаза по-прежнему метали молнии.
Джульет же, схватив Себастьяна за руку, воскликнула:
– Скажите, что не будете драться, любовь моя! Скажите ему!..
Он со вздохом проговорил:
– Я должен, моя милая. Джентльмен не может отказаться от дуэли. Это дело чести, и вы прекрасно это знаете.
– Мне наплевать на честь!
Он едва заметно улыбнулся.
– А мне нет, к сожалению.
– Но вы же говорили, что не верите в дуэли! Называли их «бессмысленным насилием»!
– Совершенно верно. И я никогда никого не вызывал. Но теперь, когда вызов брошен, я не могу отказаться – пусть даже меня вызвал ваш родственник. Я очень сожалею... – Повернувшись к Гриффу, он сказал: – Я принимаю ваш вызов.
– По крайней мере вы не трус. – Найтон посмотрел на Джульет. – Теперь пойдемте. Мы немедленно едем домой. – Он решительно взял ее за руку, чтобы отвести к карете, стоявшей сразу за каретой Себастьяна.