После развода. Другая дверь
Шрифт:
– Вы первый, Глеб Борисович. Откуда у вас этот мой номер?
глава 15
Умная.
Хотелось сказать: «Знала бы ты!»
Что давно уже все, связанное с ней, отслеживалось с особой тщательностью. Ему была важна каждая мелочь. Что, кто, когда. И да, Глеб знал обо всем, что происходило в ее жизни. Потому что эта женщина притягивала его.
Но одно дело просто знать, другое – понять, что она чувствует.
Он смотрел на нее и ничего не мог поделать с тем, что сердце частит, как
А это как раз был хороший вопрос, помог ему собраться и поймать правильный настрой.
Глеб ровнее уселся и подался вперед, едва заметно усмехнувшись.
– Скажем так, у меня были свои возможности.
Да, возможности были. Были старые связи, которые он задействовал. Но об этом Глеб не собирался ее ставить в известность, во всяком случае, пока.
Сказал это и с удовлетворением заметил, что у нее в глазах что-то такое подозрительное мелькает. Но не отчуждение, нет. И от этого сердце снова помчалось с ускорением, а грудная клетка расширилась. Его потянуло на смех. Потер нос, пряча улыбку, и уставился на нее.
А она вдруг прищурилась:
– И что же это за возможности? Только не говорите, что вы…
– М? – он выразительно хмыкнул и вскинул бровь.
– Ах да, я забыла, - Наталья закатила глаза. – Вы же у нас Джеймс Бонд на пенсии.
– Кхммм, - Глеб откашлялся, уже откровенно веселясь.
И сразу выпрямился.
Потому что подошел официант.
***
Ну, каков жук, хотелось ей сказать.
Она уже успела заподозрить всех, и в первую очередь маму. А он так ловко вывернулся. Ведь да, она знала, что в оперативных целях можно достать любые распечатки. Просто связать это все с собой? Боже, да кому она нужна?
Впрочем, это тоже было весело. И ярко. Как давно уже не было.
Ощущение, словно этот спонтанный поход в кафе, сам разговор, тональность, все возвращало ее в те времена, когда они с Захаром… Нет, эту мысль она отодвинула сразу..
К ним подошел официант, и, как Наталья и предположила, из всех тех красивых и замудренных названий в меню, на самом деле, выбирать было особенно нечего. Стейк или паста. Мяса на ночь ей не хотелось, она заказала для себя фунчозу с креветками и овощами. И минералку. Из солидарности - он за рулем, ему пить нельзя. А Глеб, как истинный мужик, выбрал себе стейк.
Официант принес им минералку, кое-что из закусок, и ушел. Теперь за столиком атмосфера была немного посвободнее, без галстуков, что ли.
Ната сложила руки над столом, уперлась локтями и спросила:
– Ну? А дальше?
– Дальше? – он в это время наливал ей минералку в высокий гладкий стакан.
– Вас долго не было.
Взгляд у мужчины проскочил такой, очень горячий. Потом он пожал плечами и, чуть склонив голову к плечу, обыденно проговорил:
– Уезжал, сделал еще одну операцию на колене. Теперь, как видите, могу прыгать хоть с парашютом, могу танцевать. Занимался делами, - и вдруг посмотрел
Это он ей? Захар ни разу ее мнения о делах не спрашивал. Да собственно, при чем тут Захар?
– Хорошо смотрю, - она отпила минералку.
– Одобяю.
Мужчина странно глянул на нее и сглотнул, потом спросил:
– А что у вас?
– У меня? – Наталья повертела в пальцах стакан и невесело усмехнулась. – Тоже были события.
– Что-то с личным? – он подался вперед и прижал ко рту кулак.
***
Про ее развод он знал. Если не все, то многое.
Остальное нетрудно было сопоставить, и с его точки зрения, это плохо пахло. Особенно то, что ее бывший муж Захар Проничев скоропалительно женился на блогерше Иварцевой. Свадьбу транслировали по местным новостным каналам. Глеб видел фрагменты в записи. Весь этот кричащий апупеоз, улыбки, детей Натальи.
Смотрел на нее и думал, как она со всем этим справляется. Но спрашивать об этом конечно бы не стал.
Про то, что на нее положил глаз Миньковский, Глеб тоже знал. Мэтр опасный сукин сын, мог пустить пыль ей в глаза. От одного осознания этого его вымораживало.
– С личным? – она снова улыбнулась, но теперь изменился взгляд, в нем появились искры. – Две новости. С какой начать?
Он внезапно напрягся, ощущая, как в груди ворочается что-то опасное. Потому и сказал:
– Начните с плохой.
– Ну, - женщина опустила глаза и повела бровями. – Наш НИИ продают. Сотрудников переводят.
У Глеба сжалось сердце.
– А вы?
– он склонил голову набок.
Женщина улыбнулась, глядя куда-то вглубь себя:
– Я останусь до конца.
Он вдруг застыл, понимая, что трудно дышать. Потом проговорил прокашлявшись:
– А хорошая новость?
– О, хорошая новость в том, - она подалась вперед и сказала, понизив голос. – Что мы встряли в «революцию».
– Что? – у него полезли на лоб глаза.
И тут официант принес заказ.
Пришлось ждать, пока тот сгрузит все и отойдет. Еле дождался и наконец спросил:
– Кто – мы? Какую революцию? Куда встряли?
Наталья искренне расхохоталась:
– Ну и лицо у вас, Глеб Борисович!
Потом покачала головой и честно призналась:
– Через месяц здесь, в Питере, будет большая художественная выставка. Мы с Прохором Лядовым решили участвовать. Я впервые под своим именем, волнуюсь ужасно.
А он как-то разом почувствовал, что его отпускает.
– Через месяц? – уточнил, уже мысленно перекраивая свои планы. – Буду обязательно!
Сказал это и принялся наконец сосредоточенно пилить свой стейк. Только попробовал и тут же застыл, глядя в тарелку.
– Что? – покосилась она него Наталья.
А он на нее. И выдал:
– Лучше бы тоже лапшу с креветками взял. Потому что вот это вот… Пересушили, млин!
Но она уже смеялась, прикрыв лицо рукой. Глеб смеялся тоже, потом махнул рукой.
– Раз начал, теперь надо съесть.