После развода. Новая семья предателя
Шрифт:
— Так нам копать? — спрашивает Вася. — Копать на этого мужика?
Молчу.
Как они познакомились? И где?
И почему именно она выбрала именно вот такое недоразумение, с которым особо и не пободаешься.
По нему сразу видно, что работает либо в архиве, либо бумажки перебирает.
Максимум, менеджер по продажам в какой-нибудь полудохлой конторе по продажам китайских чайников.
И он, наверное, там несколько раз обкончался, глядя на сиськи моей бывшей жены, которая совсем стыд потеряла.
Она
Я бы ее в таком виде не выпустил из дома. Она бы не посмела выйти на люди такой откровенной, непристойной и развратной.
И ради кого она так приоделась, а?
Ради какого-то чмошника.
Сжимаю зубы до скрипа. Вдох и выдох.
Я же договорился с самим собой, что буду держать себя в руках и что бывшая жена на то и бывшая, что я должен уважать ее решения…
— Так копаем, нет, на этого мудака? — нетерпеливо и нервно спрашивает Вася.
Я должен порадоваться за нее. Она, наконец, вышла из дома, приоделась и решила дальше жить.
Без меня.
Нахуй меня, да?
Настолько нахуй, что даже не позвонит, потому что нас ничего не связывает кроме дочерей. А не было бы дочерей, то разошлись бы и вообще никак не контактировали.
Вот тебе и пятнадцать лет идеального брака.
— Роман…
— Заткнись, Вася, — рычу я. — Я думаю…
Но думается мне только в одну сторону того, чтобы найти этого щуплого утырка и свернуть шею на глазах Леры, а после с улыбкой предупредить, что так будет с каждым, с кем она вздумает вино распивать.
Но мы же бывшие.
Встаю и подхожу к окну. Смотрю на растущую луну, спрятав руки в карманы трикотажных штанов, а Вася ждет ответа.
Я сам отошел в сторону и все привел к тому, что Лера не желает даже видеть меня, и заполировал все сверху жестокими словами о том, что в постели она для меня умирающая старуха.
Теперь она пойдет доказывать другим мужикам, что она совсем не старуха и что хороша в постели?
И начала с платья, ведь такие платья носят только искушенные и бесстыжие потаскухи.
— Босс, — меня из злости и глухого рыка бессилия выдергивает Вася, — или мне отправить парней за Валерией?
Глава 48. Какие новости?
— Пап.
— Папа.
Несколько секунд молчания, и опять следует тихое:
— Папа.
— Пап…
— Что?
Я буквально отшвыриваю на стол планшет, который давно потух в моих руках. Алина и Варя крепко сжимают вилки и напряженно смотрят на меня. Смотрю в одну тарелку, потом перевожу на вторую. Даже не прикоснулись к ужину.
Поднимаю взгляд на дочерей:
— Вы меня ждете?
Подхватываю со стола вилку и через секунду протыкаю кусок мяса острыми зубчиками
Наверное, стоило Леру притащить сюда и запереть в подвале, но я решил сыграть в благоразумие и эти два мужского здравомыслия мне даются очень тяжело.
Мы — бывшие.
Все кончено.
— Пап.
Радионяня на подоконнике молчит. Ива спит и не спасет отца-мудака голодным покряхтыванием и всхлипываниями от старших сестер, которые не спускают с меня взглядов.
Они чувствуют мое напряжение.
— Девочки, давайте ужинать.
Режу румяный стейк на ломтики, поскрипывая ножом по тарелке.
Лера имеет право на личную жизнь. На новую любовь. На близость… Стискиваю зубы и в следующую секунду я втыкаю нож в дубовую столешницу.
Крепко сжимаю рукоять и выдыхаю, глядя на низкую вазу с красными яблоками.
Благоразумие?
Оно не про меня.
— Папа! — Варя повышает голос. — Что с тобой?
Я перевожу на нее взгляд и молчу. Что мне ей сказать? Что у папы едет крыша не спеша, громко шифером шурша?
— Мама рассказала, что я ей фотку с тобой и Ивой отправила? — сглатывает и тихо добавляет. — Случайно…
— Что? — Алина недоуменно смотрит на сестру. — Зачем?
— Я же говорю, — Варя откладывает вилку и прячет руки под стол. — Случайно, — отводит взгляд. — Промахнулась…
Молчание, и Варя виновато шмыгает.
— Зачем ты это сделала? — тихо и сдержанно спрашиваю я.
— Случайно.
— Не лги.
Опять тишина, которая давит на плечи мешками с песком. Я перестал понимать происходящее и нахожусь сейчас будто в мареве тревожной дремоты.
— Надоели! — Варя вскакивает на ноги. — Вот почему! Надоели!
— Варь… — Алина касается руки сестры, но та отмахивается от нее.
— Тебе тоже надоело! — взвизгивает. — И еще эта медсестра, блин! Опять сегодня приходила! Какого черта?! — смотрит на меня в ярости. — Ути-пути, Ива! Ты у нас смелая и сильная, Ива! У нас?!
— Ты опять начинаешь? — выдергиваю нож и аккуратно откладываю в сторону, не отводя взгляда от красного злого лица Вари.
Поскрипывает зубами и сжимает кулаки. Рычит на меня, а я вскидываю бровь. Это в ней сейчас говорит моя кровь.
Кровь гнева.
— Мы с мамой в разводе…
Говорю это я даже не для Вари и Алины, а для себя, напоминая о благоразумии и здравомыслии.
— Мы вот так теперь живем, — мой голос натягивается как острая стальная струна. — Я отдельной жизнью, мама… отдельной… — в висках начинает пульсировать кровь. — Она встретит достойного мужчину, который…
Замолкаю, а затем из меня все же вырывается ярость, которую я гасил эти несколько дней:
— Что ты, мать твою, от меня, Варвара хочешь?!