После развода. Новая семья предателя
Шрифт:
Резко подрываюсь на ноги и стул подо мной падает. Алина со вздохом прячет лицо в ладонях, а Варя выдвигает челюсть вперед и в злобе щурится на меня.
Все, ее больше не напугать агрессивным выпадом, потому что она узнала меня другим. Злым, отчаянными и бессильным, и теперь она в силах ответить мне таким же гневом.
— Чтобы ты успокоился! Вот!
— Я спокоен!
— Тогда я тоже! — хватает тарелку со стейком и салатом и разбивает ее о пол. — Я тоже спокойна! Кусок мяса улетает под
Алина тяжело вздыхает в ладони:
— Началось…
— Ты же хочешь, чтобы она была рядом с тобой! — рявкает Варя. — И я не о Зое! В жопу ее!
— Тут одна маленькая проблемка, Варвара! — я отвечаю ей громко и несдержанно. — Твоя мать не хочет, чтобы я был рядом с ней! Ты это еще не уяснила?
— Да что ты знаешь?! — Варя почти переходит на визг. — Откуда ты знаешь, что там у мамы и как?
— Могу предположить, что он за мамой следит, — Алина подпирает лицо кулаками и смотрит перед собой.
— У вашей мамы все будет хорошо, — выдыхаю, возвращаю студ в исходное положение и сажусь. — Она… — я бью кулаком по столу, тяжело глядя на Варю, — замечательно проводит время! И я за нее рад!
— Брехня! — верещит Варя. — Нихрена ты не рад! Нихрена!
Замолкает и с темным вызовом смотрит на меня. Вот же засранка, а я — ее засранец-отец, которого вот-вот покинет трезвость ума.
— А что… — Алина переводит на меня наигранно меланхоличный взгляд, — что ты такого узнала, папа?
У меня дергается правый глаз.
— Ваша мама живет дальше…
Я, кажется, даже слышу, как в голове рвется тонкая ниточка. Несколько секунд молчания, и я вновь резко поднимаюсь на ноги.
Стул опять падает, а я размашисто шагаю прочь из просторной столовой, стягивая с шеи галстук:
— Вася! Вася, еб вашу мать!
— Что? — доносится из глубины дома настороженный голос Васи.
— Какие там новости о моей бывшей жене?
Глава 49. Не хочешь спрятаться на балконе?
Чтобы вытравить мужчину из сердца, надо прогнать его тень из дома. Стены должны впитать запах другого. А также его голос и смех.
Роман действительно принял мое решение разойтись, если в эти дни после моей встречи с Харитоном не появился.
И меня это обидело.
Даже оскорбило.
Я все же глубоко в душе ждала и надеялась, что он все еще считает меня своей женщиной.
Капризной, меланхоличной, упрямой, но своей женщиной.
Не любовницей, не женой, а женщиной, с чьей душой он должен был срастись вопреки всему. Вопреки его сексуальной неудовлетворенности, вопреки накопившемуся за годы раздражению.
Ведь он все также остался моим мужчиной.
Это ощущение не объяснить словами, его
Я его ненавижу за обман, измены, за его жестокие слова, но он — мой мужчина. Он останется в моих мыслях и в памяти до конца моих дней, и даже в старческой деменции я буду помнить его.
Вплавился в мое сердце рубцами боли.
И это не о любви.
Это о женской обреченности вспоминать в случайные моменты бывшего и то, как он, например, обнимал со спины и зарывался носом в волосы с глубоким вздохом.
Конечно, умные люди советуют перебить эту боль зависимости другим мужчиной. Новыми эмоциями, новыми чувствами, новым громким и частым стуком сердца от настырных поцелуев.
Поэтому у меня простая задача: вытравит тень Романа из квартиры, из сердца и нырнуть в новые яркие эмоции.
Я сегодня решила, что в нашей с Романом кровати должен проснуться другой мужик. Именно это станет точкой невозврата лично для меня.
Если я подпущу к своему телу кого-то другого, то больше не буду ждать, когда из-за угла выскочит взбешенный Роман.
Да и своей отстраненностью от моей жизни он показал мне, что я — свободная женщина и имею право притащить Владимира к себе в гости после “романтической” прогулки в холодных сумерках.
Владимир мне даже какао купил в маленьком ларьке. Показал мужскую властность тем, что не спросил, что я хочу выпить в этот морозный вечер.
Может, я заказала бы капучино?
Нет, Владимир не спрашивает женщин о таких глупостях.
Ему тридцать пять. Одет опрятно, но вещи — недорогие, из масс-маркета. Не толстый, не худой, но в нем чувствуется больше энергии, чем в Харитоне.
До Романа не дотягивает, ясное дело, но очень старается показать, что он уверенный и решительный мужчина на новой иномарке в кредит.
Конечно, в кредит, потому что он гордится своей машиной. Она — его достижение, его понты, часть его мужской самоуверенности.
Это для него не средство передвижения, а статус.
Но мы все носим маски.
Я тоже.
Сейчас я решила быть раскованной женщиной, которая совсем ополоумела, раз решила пригласить на чай незнакомого мужика.
Да пошло оно все!
Я не в том возрасте и не в том положении, чтобы сидеть, вздыхать и ждать принца, который меня спасет.
Я не спасения ищу.
Я хочу, наконец, оборвать невидимую черную связь с Романом. Он меня отпустил. Я должна принять и понять это, но смогу я это сделать только через решительный и опрометчивый шаг.
Он меня отпустил, а я оставлю его Иве, для которой он однажды найдет маму. Если я не его женщина, то он скоро войдет в новые серьезные отношения, в которых он, наверное, больше не будет играть роль плюшевого мишки.