После укуса
Шрифт:
Едва она подумала об этом, как ей пришло в голову, что она не видела статуэтку на своем столе, когда заходила за кредитной картой для Джен, и после этого Джен не покидала столовую до тех пор, пока они обе не ушли, Джен, чтобы отправиться домой, а она, чтобы пойти за бензином, чтобы заправить гольф-кар и вернуть его. Итак, статуэтка появилась после того, как она отправилась к семнадцатой лунке. . где кто-то прошипел «Ангел» сквозь темноту, напугав ее настолько, что она попала в водяную ловушку.
— Я пока просто положу ее в коробку для находок, — сказала Эмили, возвращая себе ее внимание и направляясь к двери. — «В конце концов, это может быть чей-то счастливый
Натали открыла рот, намереваясь настоять на том, чтобы выбросить эту чертову штуку, но затем закрыла его со вздохом. Эмили просто выбросила бы его в мусорное ведро рядом с ее столом, и, честно говоря, Натали не хотела, чтобы статуэтка находилась рядом с ней, даже в мусоре. По крайней мере, коробка с находками была под прилавком, где стоял кассовый аппарат. Как можно дальше от ее офиса.
Раздраженная тем, что маленькая дешевая пластиковая статуэтка так беспокоила ее, она попыталась выбросить ее из головы и взглянула на Мию. Маленькая девочка спала, прижавшись к груди, и это зрелище заставило Натали расслабиться, когда любовь заполнила ее. Она была такой драгоценной маленькой девочкой, такой милой и прекрасной. «Сахар, специи и все такое прекрасное», — подумала про себя Натали с легкой улыбкой. Это была ее Миа, все хорошее в мире, ее единственный яркий свет и единственная причина, по которой она все еще жива.
Валериан наблюдал за Натали с ребенком, который, как он теперь понял, был ее дочерью. Он предполагал, что девочка была ребенком Эмили, пока она не закричала: «Мама» и не бросилась на его спутницу жизни. Но теперь он узнал, что Эмили на самом деле была няней, а Миа — дочерью Натали. Шок от этого знания заставлял его молчать с тех пор, как очнулась Натали. И это был шок. Не из приятных. Не то чтобы Валериан имел что-то против детей. Честно говоря, это был очаровательный маленький ангелок. Но уговорить смертную согласиться стать спутницей жизни и в лучшие времена было трудной задачей. Единственным козырем в рукаве, который бессмертный держал в руках, был секс со спутником жизни, который, как говорили, был безумно горячим, чертовски захватывающим и ошеломляющим до такой степени, что в конце оба теряли сознание. У Валериана не было бы ни малейшей вины за то, что он использовал это, чтобы убедить Натали стать частью его жизни. . если бы не Миа. Она была слишком маленькой и нуждалась в постоянном присмотре. Натали никогда бы не простила ему, если бы он соблазнил ее, они оба потеряли сознание, и оставленной без присмотра Мии причинили вред.
Он даже не рассматривал такой вариант. Ни один сценарий о том, как найти и заявить права на свою спутницу жизни, не включал в себя наличие у его спутницы жизни ребенка. Однако сейчас Валериан обдумывал это, и его разум говорил ему, что секс со спутницей жизни не будет обсуждаться до тех пор, пока он не найдет способ обеспечить ее безопасность. А пока ему придется ухаживать за Натали старомодным способом, придерживаясь политики невмешательства.
Валериан все еще боролся с этим, когда понял, что Эмили вышла из комнаты. Он сосредоточился на лице Натали как раз вовремя, чтобы увидеть, как оно начало почти светиться любовью, когда она посмотрела на свою дочь, и с удивлением почувствовал укол ревности. Он хотел, чтобы она так смотрела на него, что было нелепо. Они только что встретились. Но когда-нибудь она посмотрит на него именно так. . если он ничего не испортит.
Поморщившись от этой последней
Натали взглянула на него, как будто удивившись, что он все еще здесь, а затем потрогала свой лоб. Слегка поморщилась, поскольку легкое прикосновение, очевидно, причинило ей боль. «Насколько плохо?»
Валериан подошел ближе и слегка наклонился, чтобы осмотреть рану. На ней и вокруг было много засохшей крови, а свежая кровь все еще сочилась. Область вокруг разрыва на ее коже также начала опухать и покрываться синяками.
Зная, что Натали ждет ответа, Валериан выпрямился. — «Не так плохо, как я сначала подумал. Но травмы головы коварны, — указал он и повернулся к двери. — «Я заберу ключи и отвезу тебя в больницу на осмотр».
— О, это не обязательно, — возразила она. — «Я в порядке.»
Валериан остановился и обернулся, чтобы ответить, как раз вовремя, чтобы увидеть, что хотя она начала подниматься с дивана с Мией на руках, она поднялась только наполовину и теперь снова опускалась, чтобы сесть на диван. Выражение ее лица было немного ошеломленное.
Подозревая, что ее попытка подняться вызвала у нее головокружение, он указал: «Ты сильно ударилась головой и потеряла сознание. Тебе действительно нужно показаться врачу, чтобы убедиться, что все в порядке, и ты не получила травму, которая может стать проблемой позже».
Валериан не стал ждать, пока она согласится, и продолжил свой путь из кабинета, чуть не столкнувшись с Эмили, когда вошел в холл. Молодая женщина от удивления отпрыгнула, а затем отступила на несколько шагов, прежде чем прошептать: «Ей нужно в больницу».
«Да. Да, — мягко согласился Валериан.
«Но она не поедет», — с несчастным видом предсказала Эмили и сказала ему: «Я думаю, что у нее какая-то фобия на больницу и врачей после того, как вся ее семья погибла».
Валериан напрягся. — Вся ее семья погибла?
«Да. Ее муж, трехлетний сын и родители погибли в автокатастрофе три года назад. Я слышала, что их сбил пьяный водитель, — сказала она. — «Миа родилась шесть месяцев спустя, и я, честно говоря, не думаю, что с тех пор она обращалась к врачу. Я знаю, что это так с тех пор, как я начала работать на нее. Да, конечно, она водит Мию на осмотры и прививки, но никогда не ходит на прием сама. Даже когда она очень сильно обожгла руку на кухне в прошлом году. Это определенно был ожог для обращения в отделение неотложной помощи, но она не пошла. Она просто продолжала мазать ожог мазью и заворачивать». — Ее рот сжался при воспоминании. — «На лечение ушли месяцы, но ей чертовски повезло. Я была уверена, что ей нужна пересадка кожи или что-то в этом роде, а ее рука заразится и отвалится. Но все зажило. Хотя остался неприятный шрам, — мрачно добавила она, а потом, вздохнув, сказала: — Так что я почти уверена, что она не пойдет в больницу.
— Ну, если Магомет не идет к горе, — пробормотал Валериан и, проходя мимо девушки, вытаскивая телефон. Он знал, что она неуверенно смотрит ему вслед, пока он выходил из холла, но ничего не объяснил и начал нажимать кнопки на своем телефоне, пересекая большую нижнюю столовую. Он прислушивался к гудкам, пока поднимался по трем ступеням к меньшему совмещенному обеденному залу и стойке регистрации.
«Ты должен отдыхать, а не звонить на работу», — таково было приветствие Мортимера.
— Да, — заверил его Валериан, проходя за прилавок, где игроки в гольф регистрировались и покупали закуски. — «Но произошло несколько вещей, и теперь мне нужен врач и, возможно, подстраховка».