После укуса
Шрифт:
«Он звонил, чтобы сказать, что его отец вчера погиб в автокатастрофе».
«Что?» — Натали ахнула от шока, звуча так же, как и Хейли несколько минут назад.
— Увы, — мрачно кивнула Хейли. — «Он хотел, чтобы я сказала вам, что он, вероятно, не вернется на работу, так как у него есть дела, которые ему нужно сделать для своей семьи, и сезон, скорее всего, закончится к тому времени, когда он все уладит».
— О, — выдохнула Натали, но просто стояла там с минуту, ее разум был в хаосе. Она не слишком расстроилась из-за того, что он не вернется к работе в этом сезоне. О чем она думает? Отец Тимати только что умер. . и в автокатастрофе.
— Да, — согласилась Хейли. — «Я имею в виду, что он мудак, но я бы никому этого не пожелала».
Натали никак не прокомментировала. Она вспоминала травму, которую пережила три года назад, и представляла, что Тимоти сейчас переживает то же самое.
— Это для мистера Коупленда и его друзей, не так ли? — неожиданно спросила Хейли и, не дожидаясь ответа, взяла поднос. — «Я отнесу это им и приму их заказы, чтобы ты могла пойти на кухню».
«Спасибо.» — Натали постояла там минуту, думая о том, через что, должно быть, сейчас проходят Тим и его семья. Но в конце концов она встряхнула головой и выбросила эти мысли из головы. Она ничего не могла сделать для него или его семьи, чтобы смягчить боль. Конечно, ей придется позвонить и узнать, где будут похороны, и договориться о доставке цветов, и ей понадобится адрес матери Тима, чтобы отправить ему последнюю зарплату, но сегодня она не будет об этом беспокоиться. Завтра решила она.
Снаружи доносился приглушенный собачий лай, и Натали выглянула в соседнее с ней окно, но, конечно, ничего не могла увидеть из-за раскрытых зонтиков во внутреннем дворике. Она обошла стойку и выглянула наружу. Ее взгляд скользнул по столам во внутреннем дворике, и она заметила, что снаружи пока была только одна пара. Однако ее не очень удивило, что сегодня большинство людей решили поесть внутри. Мать-природа решила устроить последний взрыв тепла, прежде чем уступить место похолоданию, и было не только жарко, но и безумно влажно. Было бы неплохо прогуляться по трассе, где легкий ветерок, который она могла видеть, шевелил листья на деревьях, приносил некоторое облегчение, но внутренний дворик был в месте, защищенном от ветра. Там не было ветерка, который мог бы принести облегчение. Разумеется, здание с кондиционером было бы предпочтительнее.
Заметив, что пара почти полностью выпила напитки и только приступила к еде, так что им ничего не понадобиться в ближайшее время, Натали перевела взгляд на дальний угол дома. Из-за двери ей была видна только часть небольшой игровой площадки, которую она устроила там. Она купила и установила ее в начале лета, чтобы Мия могла чем-то заняться помимо просмотра телевизора в помещении. Она включала в себя качели и небольшой домик для игр со ступенями вверх и горкой вниз, и все это располагалось в своего рода песочнице двадцати футов (?6 м) шириной и двадцати футов длиной. Мии там нравилось, и Эмили была более чем счастлива проводить весь день, наблюдая за игрой Мии, если это делало маленькую девочку счастливой.
К счастью, девушка не была настолько глупа, чтобы оставлять Мию на солнце на несколько часов подряд. Обычно она заставляла Мию играть в тени под домиком, что и происходило сейчас. Мия радостно с помощью маленькой пластмассовой лопатки насыпала песок в ведро в тенистом участке под домиком для игр, в то время как Эмили сидела, наблюдая за происходящим с расстояния в несколько футов, из тени и наслаждаясь солнцем.
Еще один лай привлек ее взгляд к Синдбаду, который был наполовину в кустах, тянувшихся вдоль задней части двора, очевидно, охотился
Еще кое-что, что нужно добавить в ее список вещей, о которых нужно позаботиться, подумала Натали, обходя прилавок и доставая с одной из полок желтый блокнот. Она положила его на прилавок и схватила ручку, чтобы быстро сделать пометку для себя, а затем остановилась, заметив конверт на столешнице.
Отложив ручку, Натали взяла конверт. Это была открытка. Размер и качество бумаги конверта делали это очевидным. На лицевой стороне просто было написано «Натали». Перевернув его, она увидела, что конверт не был запечатан, просто клапан был заправлен внутрь.
Заинтересовавшись, она открыла клапан и вытащила открытку. Слова вверху, написанные крупным темным шрифтом, сразу бросились ей в глаза.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ
Как бы глупо это ни было, Натали сразу же подумала об отце Тимоти, так как только что узнала о его кончине. Если бы она задумалась, то поняла бы, что памятные открытки раздаются в похоронных бюро во время просмотров и уж точно не были заранее составлены, если мужчина только что умер. Натали, впрочем, особо не раздумывала, открыла ее и обнаружила, что на том месте, где должна была быть фотография покойного, была ее фотография, а под ней кроваво-красным маркером были слова:
ТЕБЕ.
Сердце Натали екнуло в груди, и она захлопнула открытку только для того, чтобы обнаружить, что смотрит на ангела под заголовком, которого она не заметила, когда впервые достала ее из конверта. Это был бледно-белый цвет с небольшими штрихами серого, единственное, что придавало ему форму и отличало его от белого фона. Она уставилась на него, рев в ушах почти перекрыл звук открывающейся двери. Это сделало говоривший голос несколько приглушенным, пока рев внезапно не стих, оставив резонирующую тишину в ее голове.
«Натали? С тобой все в порядке? Что случилось?»
Ее движения были почти роботизированными, когда она подняла голову и увидела перед собой Валериана Маккензи. Натали тупо смотрела на него, лишь периферийно осознавая двух мужчин позади него, а затем почувствовала прикосновение к своей руке.
«Натали, дорогая, можно я посмотрю?»
Движениями медленными и отрывистыми, она обратила внимание на рыжеволосую женщину, которая теперь стояла рядом с ней. Когда Натали просто тупо посмотрела на нее, пытаясь понять, откуда женщина узнала ее имя, и когда она присоединилась к ней, незнакомка осторожно взяла у нее открытку. Она смотрела, как она читает лицевую сторону, затем открывает ее и заглядывает внутрь. Женщина побледнела от того, что там обнаружила, затем выражение ее лица стало мрачным, она захлопнула открытку и протянула ее другим.
Натали проследила за движением, сначала подумав, что женщина вручает ее Валериану, но потом поняла, что он и вошедшие с ним мужчины теперь не единственные у стойки. Высокий, мускулистый мужчина с угрюмым выражением лица и светло-русыми волосами, в котором она узнала еще одного члена приезжей четверки, взял открытку, без комментариев просмотрел ее, а затем открыл ее и хмыкнул, увидев то, что было внутри.
Глаза, словно осколки льда, метнулись к ней, и он рявкнул: «Где ты это взяла?»