После взрыва
Шрифт:
– Корма хватает?
– Не всегда на весь сезон. Бывает так, что приходится спускать раньше обычного. Если год выдается засушливым, то травы не хватает.
– Ну что, давайте пообедаем?
– предложил Бауржан.
– Разложимся на травке. Я лепешек прихватил и бидон молока, - мужчина вытащил из брички лепешки, завернутые в белую тряпицу, емкость с молоком и алюминиевые кружки.
Вся процессия расселась вокруг тряпицы, послужившей скатертью, и принялась уплетать нехитрый, но вкусный провиант.
– Ну вот, теперь вы сами увидели, как мы живем, - обратился к старшему разведчику глава
– Потом еще покажу само село, в котором предостаточно пустых домов. Я думаю, их хватит на всех ваших жителей. Приведете их в порядок и будете жить. В общем, мое предложение по-прежнему в силе - даю вам вооруженную охрану и брички, чтобы можно было усадить на них стариков, женщин и детей, а также уложить ваш скарб. Теперь дорога расчищена и вам не придется пробиваться к нам с боем. К тому же на лошадях путешествие пройдет быстрее, чем пешком.
Ашот, Женя и Андрей уставились на командира, ожидая, какое он примет решение. Тот не спешил с ответом, глядя куда-то перед собой.
– Почему ты хочешь нам помочь?
– после продолжительной паузы, наконец, промолвил он.
– Потому что нам не хватает людей. Ведь и без последнего побоища с населением была проблема. А теперь и подавно. Нужно возделывать поля, растить урожай, копать озера, да и другой работы хватает. Но рук свободных нет. Люди вынуждены выполнять двойную норму. Это тяжело. Как ты понимаешь, сейчас тракторов и электрического оборудования нет, все делается вручную. Вашего населения нам должно хватить, чтобы снизить напряженность и рационально распределить обязанности. Вы же получите новый дом, который так ищете. В нем у вас будет вода, еда и жилье.
Командир снова замолчал, прокручивая в голове предложенный вариант. Он был действительно хорош. Работы его люди не боялись, а при нормальном питании могли бы пахать покруче каскеленских, не привыкших выживать в пустоши.
– Спасибо, но мы должны идти дальше.
– На Иссык-Куль?
– уточнил Бауржан.
– Да.
– Помнишь, я говорил тебе, что мне не нравится твоя идея? Сказать почему?
– Говори?
– Потому что ты не первый на моей памяти, кто шел в Киргизию. В первые пять лет после войны в ту сторону ушла уйма народу. Потом поток заметно снизился, но желающие все-таки находились. В последние пять лет не припомню никого, кто бы захотел туда идти. Хотя народ периодически сюда приходит, но остается у нас.
– Ну и что во всем этом плохого?
– А то, Серега, что при таком большом количестве людей, ушедших в ту сторону, еще ни один не вернулся обратно. Ни один. Я считаю, что там творится какая-то чертовщина.
– Тебе известно что-то конкретное, или это просто твое предположение?
– Это предположение, но основанное на том факте, который я тебе озвучил. Повторюсь, никто оттуда не вернулся.
– И потом, - вступил в разговор Ерден.
– Вам нужно пройти больше двухсот километров до Кордая, считай до Бишкека, а потом еще столько же до Балыкчы. Но это будет лишь начало Иссык-Куля. На это уйдет очень много времени и сил, даже с учетом того пути, который вы уже проделали.
– Так а мы и не собираемся делать круг через Бишкек. Мы пойдем напрямик через горы.
Бауржан с Ерденом настороженно переглянулись.
– Там ведь раньше
– Дружище, через горы вам ни за что не пройти, - положил ему руку на плечо Ерден.
– Это самоубийство.
– Почему?
– Потому что они кишат волками.
– Да откуда им взяться?
– Оттуда же, откуда они брались и раньше. До взрыва специальные службы периодически производили отстрел хищников, чтобы держать в определенных рамках их популяцию. Но последние пятнадцать лет делать этого некому. Волки расплодились до такой степени, что дальше пяти километров вглубь гор заходить просто опасно. Они жрут все, включая друг друга. Пищи в горах маловато, за счет этого они стали меньше, но свирепее. Вам не пройти.
– Подожди, но вы же пасете там стада. Было бы так, они бы уже давно разорвали бы всех овец и коров.
– Разорвали бы, если бы не вооруженные отряды, которые их охраняют. За стадами следят сто вооруженных до зубов бойцов. Они работают там вахтовым методом: неделю на склонах, две недели дома. Так вот они экипированы похлеще спецназовцев - автоматы, помповые ружья, пистолеты, солидный боезапас. Но все равно хищникам иногда удается утащить пару овец. Бывает даже, что и людей теряем. Вы же собрались идти туда с копьями и луками. Вы и десяти километров не пройдете. Тем более, вчетвером. Было бы вас человек пятьдесят, еще может быть. А так, гиблое дело.
– Вы не дадите нам оружия?
– с надеждой спросил у Бауржана Сергей.
– Прости, друг, не могу. Меня жители растерзают. Мы же благодаря этому оружию и живы до сих пор. Да и на кой черт тебе дался этот Иссык-Куль? Сам же видишь, что у нас хорошо. Даже хрен с ними с этими волками, ну придешь ты туда и что? Вдруг там никто не живет.
– Тогда вернусь обратно к вам.
– Кстати, все твои предшественники шли по дороге на Бишкек. Никто через горы не ломился. И то никаких вестей от них потом не было.
– Там что, волков нет?
– Есть, но гораздо меньше, чем здесь. Да и отрезок дороги через горы не такой большой. В общем, ты не горячись, хорошенько подумай, обсуди со своими парнями, а потом дашь ответ. Надумаете идти дальше - неволить не стану. Но буду рад, если согласитесь остаться. Теперь погнали назад в село.
Мужчины попрыгали в брички и направились в обратную дорогу. По пути Сергей не проронил ни слова. Он и по сторонам-то не смотрел, тщательно обдумывая слова Бауржана. Новость на счет волков стала для него полной неожиданностью. Он привык, что в пустошах таких хищников не водится. Да там вообще мало живности водится. А тут свирепые стаи.
До Каскелена добрались достаточно быстро. Бауржан о чем-то перекинулся с Талмасом, попрощался и сказав, что зайдет вечером, уехал по своим делам. Игорь с остальными бывшими заключенными тоже ушли по домам, где остановились. Сергею же предстоял жесткий разговор со своими парнями, которые явно выражали желание остаться здесь.
Бабушка Жазира снова нажарила картошки и нарезала салатик, но на этот раз еда была не такой вкусной. Точнее сказать, вкуса командир не чувствовал вообще, так как полностью ушел в свои мысли. Из задумчивого состояния его вывел Андрей.