После взрыва
Шрифт:
– Все приходит с опытом.
– Жаль только, что опыт кровавый, - ответил Юрий и, повернувшись назад, громко выкрикнул.
– В Быстровке останавливаться не будем. Едем к Токмоку!
Впрочем, останавливаться и не было смысла. На иссыккульскую трассу выходил лишь край села. Как рассказал Юрий, он практически не заселен. Все жители живут выше, чтобы удобнее было добираться до возделываемых полей.
Километров через десять процессия въехала в крупное село, по обеим сторонам которого желтели возделываемые поля, усыпанные маленькими фигурками людей.
– Иногда мы с ними тоже обмениваемся. У них кроме пшеницы ничего не растет, зато стада внушительные. Мы продаем им ячмень, а берем бараньи туши, - объяснил Юрий.
– Но здесь тоже останавливаться не будем. Большая часть населения все равно на работе. До вечера им будет не до нас.
Через пару километров дорога разделилась - левая часть уходила на Бишкек через села, а правая была объездной. По ней и поехала колонна. Караванщик сказал, что по левой ехать невозможно из-за глубоких ям и оврагов, появившихся из-за старости асфальта.
Часам к семи вечера, когда путешественники проезжали мимо обширных полей с пшеницей, Юрий приказал свернуть с дороги вправо и подъехать к реке Чу, которая так и сопровождала их от самого въезда в ущелье.
– Ночевать будем здесь, - когда караван остановился, заявил его командир.
– Издеваешься? Горы в паре километров, - указал на север Сергей.
– Здесь нет волков, не переживай. Мы тут все время останавливаемся. К тому же через реку они бы все равно не пошли. Так что расслабься.
– До Токмока доехали?
– Да, буквально через полкилометра будет поворот налево - это дорога к нему. Просто не хочется заезжать.
– Как скажешь, - Сергей спрыгнул с брички и пошел к своим подопечным, которые помогали караванщикам выкладывать провиант на простынь.
– Слушай, а тут тоже народ неплохо живет, - обратился к подошедшему командиру Андрей.
– Поля, стада, огороды, горы в зеленой траве. Да и река крупная под боком, с водой никаких проблем нет.
– Еще с гор речки стекают, - дополнил его один из охранников.
– Их на полив пускают. Кстати, каждое село вдоль этих речек построило по несколько водохранилищ, на случай засухи.
– Да, отличные места, - согласился старший разведчик, оглядываясь вокруг.
– Правда, воздух тут не такой свежий, как на Иссык-Куле, - заметил Ашот.
– Это из-за того, что здесь влажность меньше, - объяснил Сергей.
– А так он тоже нормальный. По крайней мере, лучше, чем у нас в Солнечном.
– По сравнению с Солнечным здесь все лучше, - согласился парень.
– До Бишкека далеко еще?
– Шестьдесят километров до восточной границы. Но нам нужно на другую сторону. Это еще примерно пятнадцать. Но в любом случае завтра к вечеру уже будем там.
Наскоро перекусив, мужчины легли спать утомленные длинным переходом и перенервничав во время стычки с волками. Поэтому моментально провалились в сон. Как и обещал Юрий, ночь прошла спокойно, хищников в этих краях действительно не было. Напрягал только шум бегущей рядом реки, который
В шесть часов утра караван уже был на дороге. Сергею не верилось, что сегодня он, спустя столько лет, увидит родные места. Узнает ли он их? Конечно, узнает, пусть даже там все заросло травой и кустарником. Но заботило его совсем другое, сможет ли он найти там подсказку местонахождения матери. Ведь, наверняка, она не осталась там. Ходить по всем окрестным селам и спрашивать про нее - на этой уйдут месяцы, которых нет. В общем, чего сейчас гадать, разберусь на месте.
Лошадям вчера дали чуть ли не двойную порцию сена и воды. Так возницы благодарили животных, что в очередной раз они спасли человеческие задницы от неминуемой гибели. И поэтому они легко бежали по дороге и чутко откликались на вожжи, набирая еще большую скорость.
К обеду с левой стороны стали виднеться высокие трубы. Неужели ТЭЦ? Да нет, Юрий же сказал, что ее разбомбили. Но что тогда?
– Это кантский цементно-шиферный завод, - перехватил взгляд Сергея командир каравана.
– Точно! А я сижу, извилины напрягаю, и не могу вспомнить. И раз мы уже в Канте, значит, до Бишкека осталось километров двадцать.
– Ага, до улицы Алма-Атинской.
– В город будете заезжать?
– Нет, я же тебе говорил, что там небезопасно. Да и после бомбежки многие улицы разбиты, по ним на бричках не проедешь.
Чем ближе они подъезжали к городу, тем медленнее тянулось время. Сергей все время всматривался вперед, пытаясь увидеть впереди границу Бишкека. Он помнил, что аккурат перед ней дорога проходит по небольшим холмам. И вот сейчас колонна как раз по ним и проезжала.
– Видишь вон ту полосу деревьев перпендикулярно нашей дороге?
– указал Юрий.
– Да.
– Вот это и есть Алма-Атинская.
– Слушай, на ней же село Ленинское раньше было?
– Почему было? Оно и есть. Живут там вполне неплохо, также как и остальные занимаются сельским хозяйством.
– А новостройки вокруг рынка Дордой сохранились?
– Неа, заброшены. Там же придомовые участки совсем маленькие были. Выращивать урожай считай не на чем. Вот народ в села и подался. Кстати, насколько я знаю, многие приезжие с юга вернулись туда. Там вроде как условия для сельского хозяйства лучше, чем здесь.
– Так не зря же до взрыва оттуда везли арбузы, дыни и другие овощи и фрукты.
– Вот я тебе и говорю. А новостройки заброшены теперь, сейчас сам увидишь.
Колонна пересекла Алма-Атинскую, которую по-прежнему украшали, правда, уже не работающие, светофоры. Дальше по обеим сторонам объездной дороги начинались ряды железных контейнеров, в которых раньше перевозили морские грузы - это были останки рынка. Не того огромного Дордоя, который в свое время гремел на всю Центральную Азию, как самый крупный базар и был расположен южнее того места, где они проезжали, а одного из его многочисленных спутников.