После
Шрифт:
— Не торопись, стратег, — Протелеон откинулся назад и взял в руку свой посох, — Лимний, каковы сейчас силы серых, где ещё у них есть армии?
— Десятитысячная орда будет здесь через две недели. В Стремительном две тысячи, в Океанических вратах три тысячи и одна тысяча в Золотом престоле.
— Мы должны разбить их! — твердо заявил Таврион.
— Ты хочешь вывести войско из города?
— Верховный жрец Протелеон, внемли мне, если они вновь обложат нас, то не известно, сколько времени потребуется, чтобы снять их осаду.
— Не беспокойся Таврион, — отвечал на эту речь старец, — наши послы в лесах альвов посылают вести о том, что их амбары полны. Серые не посмели потревожить лес. Мы закупим зерно. Самое ценное, что у нас есть, это наше рыцарство, сейчас это наша последняя сила, и если мы не сможем её сберечь, то поражение не минуемо. Мы нигде не соберем нового войска, Таврион, ты командуешь последними силами этого континента, помни это. Каждая жизнь должна быть тебе дорога.
— Но что же делать, если серые двинутся в леса и отберут эти запасы? — лицо Тавриона затвердело, его глаза выражали чувство правды, — Неужели их немногочисленные свободные лучники смогут остановить десятитысячную орду?
— Не стоит недооценивать альвов, — тут слово взял Лимний, — в своих лесах они опаснее, чем десятитысячная орда. Их чащи непроходимы и полны опасностей. Любая армия сгинет в них. Серые умно поступают, двигаясь только по землям людей.
— Серые не являются любой армией, — Таврион продолжал настаивать, следя за своими глазами, стараясь выражать ими почтение, а голосом хранить ровный тон, — Откуда взялась десятитысячная орда, которая уже марширует сюда, что скажешь, Лимний?
— Не могу знать. Этим заняты жрецы.
— Протелеон, что скажешь?
— Мы ещё не выяснили это. Тайна происхождения серых действительно окутана мраком, как и всё это противостояние. Беженцы, которых война гнала с самого юга, через весь континент, рассказывают, что серокожие приплыли на кораблях и высадились одним днем.
— Какого было их число, когда они начали свой поход?
— Об этом нельзя ничего заявить, — сказал Лимний.
— Мы не знаем, — Таврион поставил кубок на стол и стал взволновано шагать из стороны в сторону, — смогут ли демоны собрать новое войско, или нет. Мы ничего не знаем о том, откуда они берут свои силы.
— Поэтому тем более мы не можем растрачивать наших людей.
— Почему мы не можем провести ещё один сбор среди жителей города? — спросил генерал.
— Потому, — отвечал жрец, — что у нас нет столько оружия и доспехов, чтобы снарядить ещё хоть что-то значащее число воинов. Мы проводили сбор три раза. В ополчении сейчас стоят юнцы и старики.
— Даже отроки сильнее, чем эти твари. Численность их есть наше главное препятствие. Если мы будем сидеть
— Фокус со взятием цитадели не сработает дважды, — внес свое слово Лимний.
— Не в оружии кроется наш путь к победе, стратег, — голос Протелеона становился более низким, его глаза сосредоточились на глазах Тавриона, — при всем уважении к твоей отваге. Серокожие это не та сила, которую можно разбить мечом.
— Но разве я не сделал это сегодня?! — закричал Таврион.
— Да, ты блистательно разбил их. Но разве ты не был окутан тьмой, когда, казалось бы, уже пора схватиться с ними?
— Ты всегда стоял за моей спиной, — тон генерала выровнялся, — я знал, что свет озарит нас. И твоя молитва спасла воинство! — Тавриона пробирало изнутри при воспоминании о решающих минут сражения.
— Да. Но я не могу ручаться, что спасу рыцарство во второй раз. Война, это бесконечная и тяжелая учеба. Мы учим их, а они учат нас. Теперь мы лучше знаем, на что они способны. В следующий раз они будут действовать иначе. Ты выйдешь из этого города и лишишься моей защиты. Останемся в городе и будем спасены, мы знаем наши стены.
— Но мы также знаем и наши горы! Тропы эти топтали в детстве те, кто сейчас сражается, проводники помогут нам. Есть ещё много ущелий на пути сюда, где мы можем перебить их всех!
— Нет, — в очередной раз встрял Лимний, его глаза с тяжелой хитрецой сощурились, — драконы там в небе везде. Ты не выйдешь и не войдешь. Всё и везде видят. За городом только смерть.
— Тогда мы встретим их в открытую! Рыцари рвутся в бой! — не унимался генерал.
— Нет! — крикнул строго Протелеон.
— Я вынесу этот вопрос на собрание жрецов! — закричал Таврион, на лбу его сверкали вены злобы, — Я стратег этого города, и я не позволю вам сидеть здесь сложа руки, ожидая смерти. Человек выживает лишь тогда, когда наносит удар первым! Во многих походах я бывал, и во многих сражения оставался жив, даже когда все войско бывало истреблено. Мы либо разобьем их, либо здесь мы встретим смерть. Но я не позволю этому городу так умереть!
— Да, ты убьешь его своими руками! — гневно скривился Протелеон.
— Дерьмо! — огрызнулся генерал и размашистым спешным шагом двинул к выходу через весь зал.
Молчание шло, пока наконец не пресеклись за дверями эти одинокие шаги.
— Звезда горит, пока не потухнет, — Лимний устало провел рукой по лицу.
— Да, эта звезда осветила для нас часть пути. Но дальше мы идем сами. Пришло время вновь понизить его и дать этот пост кому-то более разумному, кто внемлет доводам разума.
— В его словах есть доля правды, — Лимний помнил также многие войны с другими городами и отдельными властителями, подчинёнными городу, которых приходилось усмирять в постоянной тяжелой резне.