Последнее дело императрицы
Шрифт:
Краем глаза генерал видел, как Теро нервно потирает шею. Он заговорил тихо, но так чётко произнося каждое слово, что дождь и ветер не смогли его заглушить.
– Тогда… Она убила конвоира и спряталась в старой тронной зале. Мы искали её, но в восточном крыле потухли огненные шары. Целители не чувствовали её присутствия. Мы пустили по следу волков, но Орлану так и не нашли. Я сразу же отдал приказ перекрыть все порталы, чтобы она не смогла бежать в провинции.
Маартен оглянулся через плечо: пальцы Теро, сжавшиеся на металлическом
– Если она в Альмарейне, мы её найдём, — выдавил генерал, хоть ему и не хотелось давать Теро надежду на спасение. — Прекрати трястись. Подумай, кого ты боишься? Женщины, которая два года пряталась в глуши. Вероятнее всего, одинокой.
– Которая одним взглядом убила Уодима! Которая, как пса, зарезала Сайорана, а теперь и Эрвина! — Если бы Теро мог, он бы закричал. Но всё, что у него получилось, — отчаянно захрипеть и сжать пальцы на локте генерала. Тот легко высвободился и спрятал замёрзшие руки под плащ.
– Прекрати. Если она здесь была, мы найдём её на счёт три.
Раз-два-три — падали капли на дорожку, выложенную камнем.
– Ты её видел?
Теро смотрел мимо. Как будто их могли подслушать жухлые соцветия безвременника.
– Ты видел её? — Маартен повысил голос.
– Я не знаю, — откликнулся он наконец. — Мне кажется, она иногда появляется в восточном крыле.
Генерал долго держался, выслушивая этот бред, пытался ловить в нём крупицы нужных сведений, но теперь не выдержал и фыркнул.
– Я не прошу тебя рассказывать о том, что тебе померещилось в пьяном бреду! Ты видел Орлану?
– Нет.
Ветер зашуршал высокой травой, и Теро вздрогнул, обернулся. Он долго смотрел на увядающий сад, потом перевёл взгляд на дом и тоже — сумасшедше долго вглядывался в тёмные незанавешенные окна. Маартен молчал. Падали капли на дорожку из белого камня.
У Этель теперь было мало времени, много бумаги и два солнечных пера, правда, одно она тут же сломала. Осколки лежали на прикроватном столике, а над ними висел огненный шар.
Временами Этель отрывала Лорана, погружённого в чтение, слишком тяжёлыми вздохами или брошенным случайно словом. Ничего не объясняла, качала головой и снова принималась возводить на бумаге кривобокие схемы. Ей важно было успеть, пока Орден не передумал оставлять её в покое.
Мысли путались, поэтому Этель приходилось время от времени закрывать глаза. Она прижималась лопатками к прохладной стене и запрокидывала голову. Видимо, мир не отпускал.
Есть не хотелось, пить тоже, хотелось лечь в постель и отвернуться к стенке. И смотреть глупые сны, которые даже на секунду не давали забыть о реальности. Глупые сны, которые приближали бы её к концу. Как бы Этель не старалась решить вставшую перед ней загадку, так или иначе она всё равно приходила к выводу, что никого ей уже не спасти.
Она отложила бумаги
А сейчас ей нужен был собеседник.
– Лоран, — позвала Этель, заставляя целителя снова поднять взгляд от книги. — Зачем молодой девушке власть?
Он сощурился на белое пламя и, кажется, улыбнулся, придерживая ладонью страницу книги, чтобы не перевернулась. Ветер из окна крался по полу и тревожил ажурный край покрывала, свисающий с кровати.
– Чтобы носить красивые платья и не делать уроки?
Этель усмехнулась.
– Да ты, оказывается, весельчак.
Белый шар за окном покачивался, и если бы не тонкие лучи, могло бы показаться, что так низко опустилась луна.
– Но неужели для того, чтобы носить красивые платья, можно перешагнуть через всех?
– Почему бы и нет? — Лоран закрыл книгу и отправил её на тот же столик, где уже покоилась неровная стопка изрисованной бумаги. Он снова вернулся в кресло и прикрыл глаза, глядя на Этель, отчего его лицо сделалось донельзя хитрым. — Красивые платья для кого-то тоже смысл жизни.
– Откуда всё это взялось? — пробормотала Этель, отворачиваясь. Она не обращались ни к кому, говорила просто в пустоту и уже не надеялась, что получит ответ. Но даже не это тревожило её сейчас сильнее всего. Не это, а слова, сказанные Эйрин в момент, когда рано утром она только пришла в себя после покушения. Она сказала: "Я не думала, что мы ещё раз встретимся".
А потом из наспех нацарапанного письма, (где оно сейчас? Если верить Ордену, среди гнилых овощей и старых тряпок) Этель узнала, что во всём всегда только мешала дочери. И сейчас мешает ей спасать мир.
Что произошло? Что случилось с Эйрин на самом деле за эти два года?
Этель хорошо помнила её историю, так что же выходит, дочь просто решила заговорить ей зубы, чтобы потом получить возможность тихонько сбежать?
– Лоран, ты знаешь, что творится в стране? В Альмарейне? Стало лучше после того, как она пришла?
Этель потеряла чувство времени, и в полумраке комнаты ей казалось, что прошла целая уйма времени, как раз достаточно для того, чтобы решить, спасся мир или нет. Целитель в ответ дёрнул плечом.
– Не знаю. Там холодно. Я давно не видел столько снега.
– Мир по-прежнему умирает, — прошептала Этель снова — только для себя. — И ему осталось совсем чуть-чуть. Если императрица вернулась, то почему ему не становится лучше?
– Говорят, во время коронации было тепло, почти как летом, а потом снова покатилось… — прервал её мысли Лоран. Устало вздыхая, он поднялся и подошёл к окну.