Последнее дело инспектора Палмера
Шрифт:
Эдмонд зашел и замер перед столом босса.
Эрик не шелохнулся. Как пресловутый паук, он созерцал вошедшего без единого движения. Вдруг он резко переменил позу, покрутив длинными конечностями.
– Что у тебя, Эдмонд? – прошипел он, демонстрируя плотоядную ухмылку, от которой у мало знающих его людей пробегали мурашки. – Что понадобилось моему лучшему сотруднику? Неужели пришел меня порадовать тем, что сумел полностью урегулировать тот конфликт с участием высшего демона? Молодец! И было бы странно, если бы ты не сделал этого. Ведь ты понимаешь, насколько потенциально скандальна и взрывоопасна эта история!
Речь Эрика Дельмонта была быстрой и изящной, как ползущая по саванне змея. Он чем-то напоминал воплотившегося в человеческом теле злого духа. Было в его ледяном пронизывающем взгляде и шипящем голосе что-то пробирающее до костей. Эдмонду он всегда казался ужасным призраком, выбравшимся по чьему-то недосмотру из промозглого потустороннего мира.
– Боюсь, сэр, что не могу пока порадовать вас такими новостями. Все несколько сложнее… Но конфликт близится к завершению. Вы подпишите?
Эрик брезгливо воззрился на рапорт, легший рядом с шахматами.
– Я тебя разбаловал, сынок. Ты, небось, привык, что из-за того, что ты делаешь все на отлично, я подписываю все твои рапорты и ходатайства, не глядя? Доложи-ка мне, в чем там загвоздка!
– Ну…
– И не переживай, Эдмонд. Расслабься, – сказал Дельмонт наигранно ласковым голосом, вызывающим немедленный спазм всего тела от тотального напряжения. – Пойми старика. Я интересуюсь только потому, что должен контролировать это громкое дело…
Эдмонд сделал серьезное лицо и кивнул, думая о том, насколько далеко слова Эрика отстояли от правды. Инспектор давно убедился в том, что его шеф является интриганом заоблачного уровня, находящим наивысшее удовольствие в манипулировании чужими судьбами. Старик годами плел свою человекомерную паутину, любуясь красотой и сложностью ее причудливого рисунка, испытывая нездоровое возбуждение при созерцании сотен больших и маленьких мух, которые увязли в его сети. Эдмонд допускал, что такая тенденциозная характеристика его шефа может не соответствовать правде только по одной причине. На самом деле все еще хуже.
Эдмонд за пару мгновений произвел коррекцию фактов и стал медленно докладывать, взвешивая каждое слово:
– Диалог с Мисс Тэнтоурис налажен. Но она пока не хочет признать свою неправоту. Думаю, мы имеем дело не более чем с женской обидой. Я принес вам рапорт о визите к ее родителям. Эта мера должна оказать необходимое моральное воздействие.
– Дааа, – прошептал Эрик, смакуя слова Эдмонда, словно они были сладким нектаром. – Ты непревзойденный мастер таких моральных экзекуций. Демоны боятся тебя, как огня. Молодец. Страх – это замечательное орудие. Как и ложь. Не грех применить их в таком важном деле, как сохранение баланса сил.
Эдмонд лишь покивал, не считая нужным вступать в спор.
– А что пострадавший? – резко спросил Эрик, испытующе прожигая подчиненного взглядом. – Покажи-ка мне его объяснение!
– Оно еще не готово.
– Ты ведь встречался с ним сегодня?
– Да, но…
– Что он говорит? Готов пойти на мировую?
Эдмонд привык к подобным неожиданным атакам Старика. Сказать сейчас правду было чрезвычайно опасно для планов инспектора Палмера. Он рассчитывал понаблюдать какое-то время за Сильвией и набрать фактов, чтобы разобраться с интригующей
– Пока нет, – соврал Эдмонд, ни на йоту не изменившись в лице и голосе. – Но я надавил на его страх демонов. Пообещал ему очную ставку. Думаю, что через пару дней Ворфстоун подпишет мировую. Бьюсь об заклад, его убедит тот факт, что злодейка наказана с помощью строгих родительских обычаев демонов, про которые он ничего не знает.
– Замечательно, – Старик расплылся в улыбке.
Он, не глядя, размашисто завизировал рапорт и вернул его Эдмонду магическим пассом.
– Разрешите идти, сэр?
Эрик вместо ответа подмигнул. Не говоря ни слова, он медленно, словно геккон, поднялся и оказался возле шкафа. Достав оттуда серебряный поднос с двумя бокалами и пыльной бутылью, он поставил его на середину стола.
– Не изволишь выпить со мной, сынок? – прошипел Эрик, наливая на два пальца янтарной жидкости в каждый бокал. – Только не подумай, что я какой-нибудь пьяница. Просто спиртное помогает мне изменить точку сборки этого любопытного мира…
– Не могу вам отказать, сэр, – почтительно ответил Эдмонд.
Пьянство – последний грех, в котором он мог заподозрить своего шефа. Но большую часть навыков Эдмонд вынес именно из наблюдения за поведением этого удивительного человека. Так что избегать возможности поговорить с ним по душам было очень глупо. Хотя откровенностью тут и не будет пахнуть.
– Садись, Эдмонд. Возьми бокал и давай с тобой порассуждаем вместе. Видишь ли, иногда мне не хватает возможностей своего разума. Ты ведь, насколько я помню, всесторонне развит: имеешь представление о том, что такое распределенное счисление?
Эдмонд кивнул.
– Так и я, сынок. Не могу осмыслить столь сложный и хаотичный мир в одиночку. Ты должен помочь мне. Я дам тебе одну мыслишку и попрошу тебя подумать над ней, а потом сказать мне свое мнение. Я дорожу такой возможностью, потому что мало у меня подчиненных, умеющих думать.
– Спасибо за столь высокую оценку моих скромных дарований, сэр.
– Эта оценка лишь следствие реального взгляда на умственный уровень нашего отдела. Так что, не стоит благодарностей. Ты ведь знаешь, что нужно, чтобы решить задачу? Надо очень долго и со всех сторон думать над ее решением. Тогда она непременно раскроет свою загадку. Но это все лирика. Лучше скажи, что тебе известно о высших демонах? Говори откровенно!
Эдмонд внутренне усмехнулся этому нелепому требованию, которое было совершенно недопустимым при общении со старым интриганом.
– Честно говоря, ничего, – Эдмонд пожал плечами.
Ему даже не пришлось врать, ибо эта область была покрыта многометровым налетом таинственности.
– И ты никогда за все время службы не предпринимал попыток изучить интереснейший феномен разделения демонов на классы? Зная твою преданность работе, я был уверен, что хотя бы данное расследование возбудит твой интерес к этой квинтэссенции всего демонического.