Последнее искушение Христа

Казандзакис Никос

– Я не хочу умирать, не хочу становиться бессмертной. Я хочу пожить на земле, а уж потом испепели меня.

– Не бойся. Смерть – это караван, нагруженный пряностями да благовониями. Поднимись на черного верблюда и въезжай в небесную пустыню, Магдалина.

– Ах, кто эти свирепые странники, появившиеся из-за кипарисов?

– Не бойся, Магдалина. Это мои погонщики. Приложи ладонь к глазам: видишь черного верблюда под красным бархатным седлом, которого ведут к тебе? Не сопротивляйся.

– Господи, я не боюсь смерти,

но мне жаль умирать: впервые моя плоть и моя душа удостоились заговорить одними устами, впервые они полюбили друг друга – и теперь и должна умереть?!

Прекрасно умереть в такую минуту, Магдалина. Лучшей минуты для смерти и быть не может. Не сопротивляйся.

– О, что за голоса, угрозы и хохот доносятся до моего слуха! Не оставляй меня, Господи! Они убьют меня!

И тогда все столь же спокойный и довольный голос прозвучал совсем издали:

– Ты испытала высшую радость в жизни своей, Магдалина. Большей радости испытать ты не можешь. Смерть прекрасна. До встречи, Великая Грешница!

Голос умолк. Из-за поворота ущелья показалась толпа – разъяренные левиты и кровожадные слуги Каиафы с ножами и топорами в руках. Увидав Магдалину, они бросились к ней. Топоры, собаки и люди.

– Мария Магдалина! Блудница! – вопили и хохотали они. Черная туча скрыла солнце, мир потемнел.

– Я не блудница! Нет! – кричала несчастная. – Я была ею, но теперь я больше не блудница. Сегодня я заново родилась на свет!

– Мария Магдалина! Блудница!

– Я была ею, но теперь нет! Клянусь! Не убивайте меня, пощадите! Кто ты, горбун с лысой головой, толстым брюхом и кривыми ногами? Не тронь меня!

– Мария Магдалина, блудница, я – Савл, которого Бог Израиля послал из Дамаска, наделив властью умертвить его!

– Кого?

– Твоего любовника! Он повернулся к толпе.

– Хватайте ее, ребята! Это его любовница, она должна знать. Говори, бесстыжая, где ты спрятала его?

– Не скажу!

– Я убью тебя!

– В Вифании!

– Лжешь! Мы пришли оттуда. Ты прячешь его где-то здесь. Признавайся!

– Не хватай меня за волосы! Почему ты хочешь убить его? Что он тебе сделал?

– Того, кто поднял голову против Святого Закона, ждет смерть! Горбун говорил, бросая на нее страстные взгляды, и все ближе было его жаркое дыхание. Глаза Магдалины лукаво заиграли.

– Взгляни на мою грудь, на мои руки, на мою шею, Савл, – сказала она.

– Разве тебе не жаль, что их не станет? Не убивай их!

Савл подошел еще ближе. Голос его прозвучал сдавленно и хрипло:

– Скажи, где он, и я не убью тебя. Мне нравятся твои груди, твои руки, твоя шея. Пожалей свою красоту, скажи! Что ты разглядываешь меня? О чем ты думаешь?

– Я думаю и вздыхаю, что за чудо свершил бы ты, Савл, если бы Бог вдруг сверкнул внутри тебя и ты узрел истину! Такие ученики, как ты, нужны моему возлюбленному, чтобы покорить мир. Не рыбаки, мелкие торговцы

да пастухи, а огни – такие, как ты, Савл!

– Покорить мир! Он хотел покорить мир?! Как? Говори, Магдалина! Это то, что мне нужно!

– Любовью!

– Любовью?

– Послушай, что я скажу тебе, Савл. Прогони прочь остальных, чтобы нас никто не слышал. Тот, кого ты преследуешь и желаешь убить, есть Сын Божий и Спаситель мира, Мессия. Клянусь душой, которую я отдам Богу!

Худощавый, чахоточного вида левит с жидкой серой бородкой прошипел:

– Савл, Савл, руки ее – капкан, в который попадаются волки. Будь осторожен!

– Уходи!

Он снова обратился к Магдалине:

– Любовью? Я тоже хочу овладеть миром, чтобы спускаться на пристани, смотреть на уходящие корабли и чувствовать, как сердце мое пылает. Я хочу дойти до края света, но не как нищий еврейский раб, а как царь с мечом во длани. Но как? Я бессилен, и потому мне хочется покончить с собой от досады. Только убивая, я чувствую облегчение.

Он помолчал немного и еще ближе подступил к женщине.

– Где твой Учитель, Магдалина? – ласковым голосом спросил Савл. – Скажи мне, и я пойду к нему, поговорю с ним, и он скажет мне, что такое любовь. Что это за любовь, которая покоряет мир? Слышишь? Почему ты плачешь?

– Потому что мне хочется сказать тебе, где он, чтобы вы встретились. Он – сама нежность, ты – пламя, вместе вы могли бы завладеть вселенной. Но я не доверяю тебе. Я не доверяю тебе, Савл, и потому плачу.

Она продолжала говорить, но тут камень со свистом рассек воздух и разбил подбородок Магдалины.

– Братья! Во имя Бога Авраама, Исаака и Иакова, бейте ее! – раздался вопль чахоточного левита, который первым схватил камень и швырнул его.

Раскаты грома разорвали небо. Закат вдали обагрился кровью.

– Я попал в рот, изведавший тысячи поцелуев, и зубы Магдалины посыпались на землю! – завопил один из слуг Каиафы.

– А я – в живот!

– А я – в сердце!

– Я – между глаз!

Пытаясь прикрыть голову, Магдалина втянула ее в плечи. Из ее рта, с груди и живота струилась кровь. Раздался предсмертный хрип.

Сокол взмахнул крыльями, его круглые глаза охватили все, он издал пронзительный крик и возвратился назад. Тело все так же лежало под лимонными деревьями, и сокол вошел в него. Веки Иисуса вздрогнули, крупная капля дождя упала ему на губы. Он проснулся, уселся на тяжелой земле и задумался. Что ему снилось, он не помнил. В памяти сохранились только камни, какая-то женщина и кровь… Может быть, эта женщина была Магдалина? Лицо ее вздрагивало, переливалось словно вода и все не могло остановиться, чтобы Иисус разглядел его. Пока он пытался разглядеть лицо, камни и кровь превратились в ткацкий станок, а женщина сидела теперь за этим станком, ткала и пела, и голос ее был очень нежным и жалобным.