Последнее лето ярла Ульфа
Шрифт:
Народ в пиршественной недовольно заворчал. Киевские дружинники Имяслава знали и считали своим. А вот нас — нет.
— Может, ты ее не убил, а ранил? — негромко уточнил я у Медвежонка.
— Да я же сказал, что железа кровью одиннадцать дней не смачивал! — возмутился Медвежонок. — А если он о бабе, что была со мной прошлой ночью, то эта кровь точно не ее. В ее норку и до меня захаживали.
Подстава, значит. Вопрос: чья? Ярится борец за сестринскую честь довольно искренне. Такой хороший актер?
Я повернулся к князьям, откашлялся, привлекая внимание,
— Сестра этого человека вчера родила?
— Ярл! — Аскольд уставился на меня. — О чем ты?
— При родах женщина теряет много крови, — невинным тоном сообщил я. — Бывает, что и побольше, чем попало на эту подстилку. Но когда она в первый раз была с мужчиной… Нет, не думаю, чтобы эта кровь была девственной. Моего брата Тор и Фрейр не обидели с размерами, но не настолько, чтобы он проткнул ее насквозь. Хотя… — продолжал я задумчиво. — Может, у нее внутри что-то порвалось. — И уже обращаясь непосредственно к «истцу»: — Твоя сестра жива?
— Лучше бы он ее убил! — с пафосом воскликнул Имяслав. — Честь нашего рода…
— Так она жива? — перебил я. — Это хорошо. Я могу прислать к ней нашего лекаря.
— Ей не нужен лекарь! Лекарь не вернет…
— Ты дурак? — осведомился я. — Из твоей сестры крови вытекло, как из зарезанной свиньи! Пока ты тут руками размахиваешь, она лежит и умирает!
— С ее здоровьем все в порядке, — отмахнулся Имяслав. — Князь, этот человек должен за пролитую кровь!
— Он прав! — веско вступил Аскольд. — Кровь пролита. За нее должно ответить.
Свартхёвди встрепенулся, но я остановил его жестом.
— Я готов заплатить! — заявил я. — Пусть мне отдадут свинью или овцу, чьей кровью испачкали тряпку, и дам за нее половину рыночной цены. А потом ее зажарят и подадут к столу! Не возражаешь, княже?
Имяслав офигел. И не он один. В помещении даже потише стало. Мне даже голос не потребовалось повышать, чтобы сообщить очевидное:
— Ты перестарался, боярский сын. Слишком много крови. Столько крови и с тридцати девственниц не соберешь. Да этой крови на две пяди кровяной колбасы хватит.
Тут я немного блефовал. Но сомнения зародил изрядные. Подавляющее большинство присутствующих имело дело с девицами и вполне представляло процесс и его результаты.
А еще я верил брату. Если он сказал, что подружка была с опытом, значит, так и есть.
— Княже! — возопил боярич. — Ты это слышишь?!
— Слышу, — буркнул Аскольд. И ловко перевел стрелки: — Что скажешь, Рюрик? Это твой человек сотворил. Тебе и карать.
Вот теперь — момент истины. Строго говоря, мой брат не был человеком Рюрика. Формально мы всего лишь сопровождали князя в его путешествии.
Открещиваться от нас Рюрик не стал. Повернулся к Медвежонку и спокойно спросил:
— А ты что скажешь, Свартхёвди Сваресон?
— Скажу, что была у меня этой ночью баба какая-то, — проворчал Медвежонок. — Как звали, не помню. Чтоб я еще запоминал каждую… Они ж ко мне так и липнут.
Чистая правда. По здешним понятиям мой братец — красавец писаный. Нос
— Значит, даже имени не помнишь? — уточнил Рюрик.
— А зачем мне ее имя? — искренне удивился Свартхёвди. — Мне с ней бесед вести не надо. А что мне надо, то не разговаривает.
— А увидишь ее — узнаешь? — спросил Рюрик.
— Может, и узнаю, — не очень уверенно отозвался братец. И, оживившись: — Если пощупаю, точно узнаю!
— А была ли она девицей, сказать можешь?
— Девицей? Конечно была! Годика два назад, думаю! — И заржал.
Ну да, шутка удалась. Боярич аж затрясся.
— Княже! — вновь возопил он. — Заступись!
Но Аскольд смолчал. И я его понимал. Мутная история. Умный правитель такую разруливать не станет… Если есть возможность свалить эту процедуру на кого-то еще.
Теперь бы самое время «потерпевшую» на суд вызвать. И допросить.
Но Рюрик решил не заморачиваться.
— Слово против слова, — сказал он. — Кто прав, пусть…
— У меня видаки есть! — в ярости заорал Имяслав.
— Видаки? — Рюрик шевельнул бровью. — Скажи мне, Свартхёвди, ты с этой… якобы девицей сам управлялся или тебе помогали?
— Сам, — ухмыльнулся Медвежонок. — Мне в этом деле помощь не требуется. Я ж не этот… щегол, — он махнул рукой в сторону боярича.
— Может, рядом кто был… Допустим, с факелом?
— Нет, с факелом никого. В таком деле темнота — не помеха.
— Понятно. И что же тогда видели твои видаки, Имяслав?
— Вот это они видели! — боярич указал на злополучную тряпку.
— Это мы все видели, — тем же ровным тоном признал Рюрик. — А я бы охотно выслушал тех, кто видел, как эту холстину пятнает кровь твоей сестры. И лично видел, что это именно девственная кровь. Но таких свидетелей у тебя нет. Значит… Слово против слова. И пусть боги решат, кто из вас прав! — заключил он.
Неплохое решение. Я бы даже сказал, демократичное. Да, большинство местных — на стороне своего соратника. Но даже они не против поглядеть на шоу. Хотя по сути это будет натуральное убийство. Мой брат разберет крикуна на запчасти минуты за три. Да и то потому, что минуты две перед убийством будет красоваться и хвост распускать.
— Ты согласен? — спросил Аскольд сухо.
— Да! Боги знают, чья правда!
Очень эмоционально. Но кому как не мне знать: боги правду, может, и знают, но предпочтение, как правило, отдают силе.