Последнее лето ярла Ульфа
Шрифт:
– Так они… – начал Гнуп, потом подумал и махнул рукой. – Ты права. Всех отправим к крабам. Но делать что будем? Йоран – ярл не из сильных. Да и сам уже в годах. Вот брат его Визбур был… – Гнуп запнулся. И вдруг хлопнул себя по лбу: – Точно! Как я забыл-то? Это же Ульф Визбуру руки отрубил! Славный был поединок!
– Что за поединок? Ты видел? – Гудрун кинулась к нему, но остановилась в двух шагах, вспомнив о приличиях.
– Не видел. Люди рассказывали. Арендатор наш, Иси Сконец, знаешь откуда взялся?
Гудрун пожала плечами:
– Ульф ему землю выделил, но хозяйством он уже сам обзавелся,
– Есть у Иси долг, – сообщил Три Пальца. – Долг жизни. Ульф за него на хольмганг встал. Против Визбура Морской Крысы. Визбур у Иси дочь схитил, в наложницах держал и бил сильно. Видать, любил Иси дочь, потому что пришел с жалобой на Визбура к Рагнару.
– А Визбур был человеком Рагнара? – предположила Гудрун.
– Почти. Хольдом у Уббы Рагнарсона.
– И впрямь храбрец, – согласилась Гудрун. – Или дурак.
– Дурак, но везучий. Там твой муж рядом оказался. Встал за сконца. Рагнар объявил поединок чистым и до первой крови. А потом Ульф отрубил Визбуру десницу. Рагнар огорчился, но все было честно, и конунг отдал Ульфу победу. Тем бы и обошлось, но Визбур взял меч в левую руку и напал на Ульфа сзади. Твой муж отрубил Визбуру вторую руку, и тот умер. А Ульф пригласил Иси стать вашим арендатором. Ясно, что тот не мог отказаться. Да и не хотел. А еще говорят: Ивар Бескостный тогда выиграл у брата Уббы его новый плащ с шелковой подкладкой и жемчужными узорами.
– А мы заполучили кровного врага, – сделала вывод Гудрун. – Долго же он ждал, чтобы отомстить.
– И дождался, – мрачно кивнул Гнуп. – Рагнара нет, Ивара нет, твоих мужа и брата тоже нет. Хорошо будет, если мы сможем собрать десятка три даже не воинов, просто оружных.
– Больше, – возразила Гудрун. – У нас только работников больше сотни. А еще у матушки моей…
– И все они просто работники, – вздохнул Гнуп. – А у Йорана бойцы. Пусть их и немного теперь, но с полсотни наберется. Хотя и у нас есть один, который десятерых стоит, – Гнуп слегка поклонился вошедшей Заре. – Не знал, госпожа, что с луком можно такие чудеса творить.
Заря чуть порозовела. И от похвалы, и оттого, что воин назвал ее госпожой. Раньше он так только к Гудрун и Рунгерд обращался.
– Ты, Гнуп, не видел, как мой учитель стреляет, – Заря опустилась на скамью напротив Гудрун. – Что пленник?
Три Пальца повторил уже рассказанное им Гудрун.
Зарю будущее нападение не испугало. Но озаботило.
– Что скажешь? – спросила она Гудрун.
– А что предложишь ты? Что бы сделала, будь ты на земле своего отца?
– Я бы родню на подмогу кликнула, – не задумываясь ответила Заря. – И князю вашему, конунгу, рассказала. Но мы здесь, а здесь решать не мне. Я об этом Йоране первый раз слышу. Как у него с конунгом? Если в дружбе, то станет ли он нас слушать?
– Вместо конунга у нас сейчас жена Рагнара, – сказала Гудрун. – Как у нее с Йораном, не знаю, но с матушкой они точно дружны. Знаешь, Гнуп, погоди пока убивать пленного. Бери его и езжайте к матушке. Пусть она решит, как дальше. И с Аслауг тоже сама. Сколько людей тебе дать?
– Сам справлюсь, – ответил Три Пальца. – Когда этому скажу, что к Рунгерд едем, он рад будет. Подумает, что госпожа его вылечит. Только я
– А она будет лечить? – спросила Заря.
Гнуп пожал плечами.
– Стрелу по соседям посылать будешь? – спросил он.
– Я лучше сделаю, – ответила Гудрун. – Я их на праздник приглашу. С играми воинскими вроде тех, что наш муж устраивал.
– А что за праздник? – спросил Гнуп.
– Праздник называется «много пива».
– И они придут? – усомнилась Заря.
– Бегом поскачут, – подтвердил Гнуп. – Это же пиво Гудрун.
– Решение женщины, – сказала Рунгерд, дослушав рассказ Гнупа. – Хорошее решение, но временное. Ни один праздник не длится вечно. А когда вернутся Ульф с моим сыном, даже богам неведомо. Я вчера руны бросала, их спрашивала.
– И что выпало? – оживился Гнуп.
– Кровь. Предательство. Женская сила. Вот тут не поняла. Может, не женская сила, а сила женщины. Так что передохни недолго, а потом бери коней сменных и скачи в Роскилле к Аслауг. Ей все расскажешь.
– Она поверит? – уточнил Гнуп.
– Она поможет, – твердо ответила Рунгерд. – И не только она. В Роскилле, друг мой, каждый десятый – нам родня.
– А Йоран-ярл, у него здесь много родни?
– Нет. Йоран – пришлый. С Халанда. К нам его отец перебрался еще до того, как Рагнар стал конунгом. А сам он сначала морским ярлом был, а потом с Рагнаром ходил, но недолго. Сейчас он уже не молод, но и не дряхл. И свои люди у него есть. А у нас округа опустела. Все молодые да сильные с Рагнарсонами ушли. Два года назад послали бы стрелу, и завтра же сотня с лишком за нас встала бы. А сегодня хорошо, если три десятка соберется. Так что Гудрун ловко с праздником придумала. Пиво пить всяко больше придет, чем кровь проливать.
И оказалась права. Многие на приглашение откликнулись. И быстро.
А вот от Аслауг помощь не пришла.
– Я знаю Йорана, – сказала она. – Он неглуп. Знает, что будет, если на нашем острове разбой учинит. Не посмеет.
Отчасти она была права. Решиться Йорану было нелегко. Особенно после того, как хирдман сообщил, что вожак засланцев не пришел на назначенную встречу.
Хирдман ушел, а ярл задумался.
Раз посланец не появился, значит, Йорана предали. В то, что всех семерых убили, верилось с трудом. По его сведениям, в поместье Ульфа Хвити сильных воинов не было. Большая часть ушла с Рагнарсонами. Оставшиеся еще весной отбыли в Гардарику. В поместье только бонды и трэли. Может быть, с десяток стариков и какое-то количество мальчишек. Слишком мало, чтобы справиться с семью опытными воинами. Да еще так, чтобы никто из них не ушел.
Может, Кетилауг солгал, когда сказал, что в поместье нет умелых бойцов? Или его разведчики ошиблись?
Наемники обошлись Йорану в серебряную марку. Задаток. Основную плату они должны были получить, когда Йоран и Кетилауг захватят поместье. Если жене Ульфа удалось их перекупить, это плохо. А она может. Денег у этой семейки – как грязи на хрюшке.
«И это хорошо, – подбодрил он себя. – Это уже почти мои деньги… Наши», – поправил он сам себя, вспомнив о Кетилауге. И усмехнулся. В его плане Кетилауг занимал важнейшее место. И хорошо, что союзник об этом месте не знал.