Последнее падение

Кац Дориана

В нашем спорте ты либо ставишь абсолютно всё на кон, либо разворачиваешься и уходишь ни с чем.

И Трубецкая старшая ставила на кон абсолютно все возможные варианты. Она никогда не переживала из-за ухода спортсмена, из-за его неспособности больше выступать на мировой арене или его пролитых слёз, поскольку всегда знала, что придёт кто-то новый, а она сможет сделать то же, что делала с остальными – превратить этого представителя малого спорта в лучшего спортсмена на мировой площадке. Но когда она выдела, что спортсмен – разваливается внутренне, уничтожая свою личность, то старалась помочь всеми возможными силами. И всё только ради того, чтобы он не потерял человечность.

Из всего тренерского штаба

Ксения Александровна была наиболее придирчивой, видя ошибки и недочёты даже там, где их быть вообще не могло быть. Она могла придираться как к твоим усилиям, которые ты прикладываешь в период тренировочного процесса, так и к тому, что находится у тебя в тарелке. А вот форма – это был любимый повод для очередного выговора, который запоминался надолго. Да, Трубецкая никогда не повышала голос на своих занятиях, никогда не читала нотаций по поводу выполнения упражнений и наших показателей, она лишь наказывала нас дополнительными кругами упражнений, которые было выполнить намного сложнее, нежели основные. Но что касалось остального…

Как-то раз она прочитала мне лекцию о том, что у спортсмена в жизни должны быть и другие ценности, кроме льда и медалей. На что я лишь тихо её выслушала, а после высказала Трубецкой, что у её матери периодически едет крыша. Лия, конечно же, не обиделась и сказала, что крыша у неё едет постоянно, и тут нужно просто привыкнуть. Вообще – к такому сложно привыкнуть – но я привыкла, и сейчас с улыбкой воспринимаю все «жизненно важные советы» от Ксении Александровны Трубецкой.

На её месте, я бы ещё сильнее отчитала Ким за внешний вид, ведь он действительно был недостойным для стен Академии.

Не могу сказать, что мы ходили в монашеских робах и с покрытой головой, однако появляться на тренировке в коротких шортах и топе, которые больше напомнили комплект нижнего белья – было недозволительно.

– Алису выпустили из зазеркалья, – прошептала мне Совинькова, когда Ким проходила мимо неё, за что в следующую секунду получила осуждающий взгляд Кирилла, который теперь постоянно таскался за ней хвостом. – Ещё и этот белый кролик, приклеился к ней и не отлипает.

– Когда это Трубецкой успел стать кроликом? – поинтересовалась я.

– Когда увязался за истинным ликом Красной Королевы.

– Поаккуратней бы тебе быть, Танюша, – раздался позади нас чарующий голос Марка, который каким-то образом смог бесшумно к нам подобраться. – Ты смотри, у неё в Королевстве таких как ты, – он взял прядь её рыжих волос и накрутил себе на палец. – Сжигают на кострах, а позже Алиса устраивает пляски на костях. Оно тебе надо?

– Не-нет, – Сова в очередной раз потеряла дар речи, поскольку явно не ожидала такого поведения от кого-то кроме Трубецкого. – Извините!

– Ты ещё ко мне на Вы начни обращаться, – рассмеялся Кауфман. – Мы ведь теперь в одной Академии тренируемся. Так что просто Марк, – он протянул ей руку. – В крайнем случае, Маркуша.

Сова неуверенно пожала протянутую руку и мило улыбнулась в ответ.

– Татьяна Совинькова. Рада знакомству.

– Наслышан о тебе, ведьма. – они тихо засмеялись, стараясь не привлекать внимания Ксении Александровны. – А ты?

Он посмотрел в мою сторону.

– Каролина Мороз, – представилась я, после чего пожала вторую протянутую руку. – Думаю про меня ты не слышал.

– Извини, но я действительно не слышал про тебя. Ты ещё не успела нигде сильно засветиться?

– Пока нет, – ответила за меня Совинькова. – Ближайшие серьёзные старты будут через три недели, но Ирина Владимировна ещё не сообщила кто туда поедет, хотя заявка уже сто процентов отправлена. Так что возможно этот старт станет первым серьёзным шагом, и тогда ты точно не будешь спрашивать кто такая Каролина Мороз.

Я слегка засмущалась, поскольку Татьяна постоянно

делала на меня неоправданные ставки, которые чаще всего приводили к краху. И я уверена, что эти соревнования станут моим первым профессиональным крахом на высоком уровне. Пусть за последние несколько лет я действительно прилично прибавила, но пока Славянская не вывозила меня на серьёзные старты и старалась выставлять только на мелких соревнованиях, чтобы я смогла прочувствовать, что вообще из себя представляет наш спорт.

– Скажу по секрету, но я знаю кто поедет на чемпионат страны, – Марк ехидно улыбнулся и что-то прошептал Татьяне на ухо.

– Да ладно?! Откуда?

– Потому что я заявлен в число выступающих, всё-таки мы с Алисой чемпионы мира в юниорах, не можем не поехать.

– Скромность явно не твой конёк, – заметил подошедший к нам Трубецкой. Он резко дёрнул Татьяну за руку, заставляя встать и потащил подальше от меня и Марка. – Будешь столько болтать, мы медали вообще не увидим.

– Мне больно, Трубецкой! – она выдернула руку из его хватки и растёрла в плече. – Чуть сустав не выдернул, идиот. И вообще, будешь так опаздывать, вот тогда мы точно медалей не увидим.

– Не засаживай меня тут. Сама ничего не делаешь, только язык качаешь. А то смотри, может пора партнёра поменять.

– Ну я как погляжу, – она посмотрела на Ким оценивающим взглядом. – Ты уже готов.

Когда я поняла, что ситуация явно выходит из-под контроля, а Ксения Александровна, как назло, куда-то исчезла, в тренировочный зал зашла наша спортивная свита.

Русаков открыл дверь и пропустил вперёд Ксению Александровну и Ирину Владимировну, а после прошмыгнул следом и расположился в удобном тренерском кресле. Трубецкая сразу обратила внимание, что между её сыном и его партнёршей повисло очередное напряжение. И когда та уже собиралась сделать им очередное замечание, Славянская протянула перед ней руку, призывая к спокойствию:

– Не нужно, Ксюша. Пусть наконец-то подерутся и успокоятся.

Однако ребята уже успели заметить старшего тренера и принять максимально дружеский вид, чтобы избежать любых конфликтов.

– Успокоились, черти? – спросила она всех присутствующих, а после того как получила положительные кивки, продолжила. – Я тут по делу пришла, собственно говоря, как всегда. Заявка на участие в чемпионате страны. Кауфман и Ким, хотя, говоря по правде, за вас поручился Валимов, так что скажите ему спасибо. Совинькова и Трубецкой, – она посмотрела на них предостерегающим взглядом. – Однако если я увижу хоть одну потасовку между вами, ребятки, вылетите с чемпионата как пробка из бутылки шампанского. Гофман, – она обратилась к девушке, которая тянулась на другом конце зала. – В этом году должна быть первой. Остальных – поздравляю с выходными, – зал залился бурными овациями, поздравляя сильнейших представителей спорта. – Старшая группа также в полном составе во всех четырёх категориях поедет с нами, они уже всё знают. Но это ещё не всё. У нас есть просьба от руководящего состава – выставить одного спортсмена на показательный номер, после основных соревнований. И я была очень приятна удивлена, когда увидела кого именно потребовала федерация фигурного катания на коньках. Каролина Мороз должна будет представить показательный номер, – весь зал снова залился аплодисментами, а Татьяна налетела на меня с объятьями со спины. Я до сих пор находилась в каком-то ступоре, поскольку осознавала на каких именно соревнованиях мне придётся откатать показательный номер. До чемпионата страны, как участнице, мне оставалось меньше двух лет, однако если федерация потребовала моего показа, то это явные ставки на мою персону в будущем. – Отвисни, Мороз. Понимаю, что первый раз на профессиональном уровне, так ещё и по просьбе федерации, ответственность и все дела, но ты справишься.