Последнее пламя

Городчиков Илья

Победить нужно было быстро, ведь за этот день меня ожидало ещё как минимум три противника, которые также могут потребовать больших сил. Вместе с тем нужно было сделать так, чтобы мой соперник не получил значительных травм, которые могут помешать его дальнейшей боеспособности. Тогда точно нельзя использовать клевец, ведь вся его конструкция была придумана для того, чтобы нанести большой урон такой «консервной банки», подобие которой сейчас стояло против меня.

Спокойно отойдя на пару шагов назад, я просто кинул щит и клевец на землю, встав в боксёрскую стойку. Толпа зрителей посчитала мой жест проявлением граничащей с храбростью глупостью, тогда как честь противника это определённо

задело. Всё же, странно был увидеть пред собой одоспешенного воина, который открыто показывает, что сможет легко одолеть тебя даже без оружия.

Боец бросился вперёд. Лёгкий пехотный доспех позволял ему без особых трудностей двигаться быстро, а потому несколько раз он попытался нанести мне своим шестопёром тяжёлые удары, от которых я смог увернуться, подгадывая нужный момент.

В один момент я поднырнул под его руку, занесённую для удара, и влетел в его корпус, сбивая с ног. Два тяжёлых тела рухнули на землю и удар ухнул у меня в ушах. Вспоминая своё прошлое в единоборствах, я прижал его руку с шестопёром и выдернул оружие из латной пятерни. Противник оказался резвым и попытался вырваться из-под меня, но я выхватил из ножен на поясе трёхгранный кинжал и в одно действие прицелился кинжалом в щель забрала шлема.

– Лежи, если помереть не хочешь! – заорал я дурным голосом на ларингийском, введя несколько миллиметров кинжала под шлем, грозя проколоть глаз своему сопернику, - Я не хочу тебя убивать и если не желаешь без глаза остаться, то ляг и лежи!

Побеждённый противник отступил и повиновался моему приказу, перестав скрести пальцами по песку арены, пытаясь подобрать своё оружие. Откинув шестопёр подальше, я медленно поднялся на ноги и протянул руку помощи. Воин принял её и смог подняться на ноги, после чего сделал лёгкий поклон и пошёл в сторону своей высокой трибуны, откуда он не так давно вышел. Это означало мою победу и трибуны взорвались овациями после такой скоротечной схватки.

Последующие два поединка оказались удивительно лёгкими. Мне удалось одержать бескровные победы особенно не напрягаясь, даже не смотря на мастерство противостоящих мне воинов. Каждый раз удавалось побеждать без оружия, из-за чего публика меня быстро запомнила благодаря такому необычному стилю. Удивительно, но сражаясь без оружия, мне удалось пройти прямиком до финала этого рюглендского турнира. Ной после каждого раза заходил ко мне под трибуны, где я восстанавливал силы между боями. Я было хотел даже снять свои доспехи, чтобы получить лишнюю мобильность в бою. Шаг был рискованным и даже против правил, но я заметил, что многие здесь клали один мужской орган на эти самые правила, а потому я был готов вступить в ряды «нарушителей».

– Ты финалист, Вадим! – восхищённо заявлял Ной, - Второй финалист тоже неизвестный человек, но вроде как «голубых кровей». Необычный воин, даже не мечом или копьём бьётся, а алебардой сражается.

– Ну и какая разница? – улыбнулся я, - Первый противник чтоль?

– Он предлагает биться вам без доспехов. Ты можешь не соглашаться на это предложение, но публика будет просто в восторге.

– Без доспеха? Опасно. Быть может, что придётся мне и с оружием на этот раз выступить. Без лат опасно будет такие же фокусы исполнять, но я согласен.

Ной довольно потёр руки и быстро покинул подпол арены, оставляя меня наедине с секундантом. Раз на этот раз сражение будет происходить без доспехов, то я дополнительно забинтовал себе кисти, готовясь пускать в бой кулаки. Но даже так я посматривал в сторону своей сабли, которая была слишком узнаваемой, но до невозможности эффективной, так что пришлось нацепить ножны на пояс и перебинтовать узнаваемую рукоять.

Напротив меня на арену вышел

молодой воин. Ему вряд ли было сильно больше двадцати лет. Удивительно, но вышел он в чёрной тунике на голое тело. В руках он держал алебарду длинною в полтора его роста и прямо под ударной частью, на укреплённом стальными полосами сегменте, было прикреплено знамя, которое я надеялся больше никогда не встретить: перекрещенные золотые копья на серебристом фоне. Это было знамя одного из младших родов Ландсьеров.

Глава 9

– Вот мы и встретились, убийца королей! – взревел воин стоящий напротив меня, - Ты думал, что укроешься Великим Океаном и тебя не настигнет моя месть?! Ты убил моего отца и смерть должна стать для тебя наказанием!

Удар через восемь лет жизни был объективно неожиданным. Я ожидал, что Ландсьеры потеряли все свои позиции в Ларингии, ведь сколько я не получал вестей, но семейство предыдущего ларингийского маршала никогда в них не фигурировало. Казалось, что мощь древнего и сильного рода прервалась, но вот тут такое событие. Я посмотрел на этого неизвестного воина. Молодой, немногим больше двух десятков лет, голова которого покрыта тысячей тёмно-русых кудрей. Тренирован он был отлично, ведь под необычайно загорелой кожей скрывались развитые мускулы, которые, не смотря на позу, были готовы к схватке. Он стоял, горделиво выдвинув вперёд грудь колесом и держался за воткнутую в землю алебарду.

Весь его образ был достаточно непривычным, как для аристократа. Мало того, что все «голубокровые» запада континента старались держать свою кожу белой, избегая загара, так и мало кто выбрал бы для боя алебарду, но больше всего меня удивляло знамя. В сражении с Ландсьером нет даже толку пытаться сохранять жизнь моего противника, так как он определённо руководствуется кровной местью, а в таком развитии событий мирного исхода не бывает.

Трибуны закричали. Каждый житель Рюгленда прекрасно знал о том, чем в последний раз окончилась моя встреча с Ландсьерами. Практически каждый наш контакт заканчивался боем с последующими большими потерями с одной из сторон. Это знали все, а потому прекрасно понимали, что смерти быть.

Поняв, что разговоры будут бессмысленны, то я вздохнул и вытянул из ножен на поясе свою длинную саблю, схватившись за рукоять обеими руками. Мой противник, увидев, что я вооружился, он просто пошёл в мою сторону, вытянув из песка арены свою алебарду. Он шёл спокойно, словно шёл на мирную прогулку, а не выступал на смертельном турнире. Несмотря на то, что парнишка был молодым, никак было нельзя недооценивать молодого Ландсьера, ведь так или иначе, но он всё же допёр до финальной битвы, сразив нескольких воинов, каждый из которых был серьёзным препятствием к чемпионству.

Ландсьер метнулся вперёд, пользуясь своим преимуществом в длине оружия, которое было куда как длиннее моего. Приблизившись, он сделал быстрый выпад вперёд, целясь шипом на конце алебард прямиком в мою незащищённую грудь. Удар был столь быстрым и незамысловатым, отчего я был удивлён, пусть и без особой сложности увернулся, шагнув в сторону. Складывалось ощущение, что молодой Ландсьер не рассматривал меня как противника и бился просто играючи.

Перехватившись за своё оружие двумя руками, Ландсьер ещё раз бросился в атаку. Он наносил быстрые рубящие удары, заставляя меня постоянно уворачиваться. Заточенная сталь свистела, разрубая воздух прямо подле моего тела, но я пока умудрялся отходить, вздымая под ногами горки песка. Я живо представлял, что будет, если я попаду под удар молодого соперника. Таким страшным оружием с лёгкостью можно было отрубить одну из моих конечностей или без особо труда разрубить туловище от плеча до гузна.