Последнее правило стрелка
Шрифт:
На обложке был нарисован веселый мужик, куривший толстую сигару. За его спиной стоял хмурый мужик в сером балахоне, с длинной бородой и посохом в руке. Хмурый мужик был подозрительно похож на Гэндальфа, веселый мужик – на сантехника, что было еще более подозрительно. На заднем плане виднелся фасад избушки на курьих ножках, повернутой к лесу задом.
– Фигня какая-то, – сказал Гарри. – И сию книгу написал тот тип, к которому Джек отправился за советом?
– Да. Он еще много чего написал, но у меня есть только эта, – сказала Ира. – Я и не знала,
– Это точно, – сказал Гарри. – Я все время натыкаюсь на одни и те же лица. Но раньше я думал, что это мне просто с профессией не повезло.
Последнее время он думал об этом все чаще и чаще.
Будучи рожденным в семье волшебников, он не мог стать кем-то другим. Он и не чувствовал в себе таланта к каким-то другим профессиям. Но и большой тяги к магии тоже не испытывал.
Выбрав путь наименьшего сопротивления, он долго плыл по течению, и все было бы хорошо, если бы не Горлогориус и его проклятое задание. А теперь… Гарри не был уверен, что он хочет стать Горлогориусом, хотя все шло именно к этому.
Поскольку Негориус уничтожен, последний артефакт возвращен, мир Гарри можно считать спасенным, и сам Гарри, хочет он того или нет, обязательно станет героем песен, легенд и анекдотов. И если он примет свой образ достаточно серьезно, то и сам не заметит, как превратится в еще одного Горлогориуса.
Некоторое время назад такой вариант развития событий Гарри вполне устраивал. Но теперь перед ним открылись новые грани жизни, те самые, которых лишены люди вроде Горлогориуса, и Гарри сам не знал, чего он хочет.
Но его новая, подаренная учителем башня с шикарной библиотекой, обустроенной лабораторией, смотровой площадкой и очень одинокой спальней лишилась своей былой привлекательности.
Сей факт Гарри очень тревожил.
Все-таки он находился уже в том возрасте, который не приветствует радикальных жизненных перемен. Это все равно что пройти половину, ну ладно, не половину, так хотя бы треть пути, а потом выбрать совершенно новую дорогу и снова выйти на старт.
Принято считать, что в двадцать лет круто менять жизнь куда легче, чем в сорок, но на самом деле это не так. В любом случае это кризис. В любом возрасте подобному решению предшествует депрессия и долгие размышления о смысле жизни и о том, есть ли он вообще, этот смысл. И где его искать, если он есть.
Явно не в этой яркой обложке…
Гарри небрежно отбросил книжку на кровать. В его мире писатели стояли на одной социальной ступени с шутами и несли чисто развлекательную функцию, поэтому Гарри не понимал, чем может помочь Джеку этот визит.
Гарри хотел пойти вместе с ним, но стрелок категорически отказался, заявив, что это его личное дело. Скорее всего, он просто не хотел подставлять волшебника под удар, ибо Черный Стрелок мог объявиться на Земле в любое время. Уже в любое время.
– Я все равно не понимаю, чем этот писака может помочь Джеку, – пожаловался Гарри Ирине.
– У писателей мозги навыворот, – сказала Ирина. – Там, где нормальный человек видит тупик, писатель обязательно извернется.
– Но мы же не персонажи какой-то там книги, – сказал Гарри. Он был знаком
– Отнесись к этому проще, – сказала Ирина. – Раз вы двое не можете ничего придумать, почему бы не обратиться за советом к кому-нибудь еще?
– Интересно, а как ты узнаешь, что стрелок мертв? – спросил Бозел, едва Горлогориус спустился из спальни в кабинет. У старого волшебника сложилось впечатление, что дракон просидел тут всю ночь. Точнее, остаток ночи, ибо они закончили беседовать только под утро. – Или твои архаровцы повторяют ритуал изгнания Большого Бо каждые пять минут и до тех пор, пока он не принесет результаты?
– Это было бы напрасной тратой ресурсов, – сказал Горлогориус. – Насколько я могу предположить исходя из его тактики, Черный Стрелок не нанесет удар сразу. Сначала он будет давить Джеку на нервы, а поскольку нервы у стрелков хорошие, этот процесс может занять несколько дней.
– И все-таки как ты узнаешь, что дело сделано?
– Есть только один способ, – вздохнул Горлогориус.
– То есть ты таки прыгнешь в Бездну? – уточнил Бозел.
– Прыгну. Надо же мне вернуть домой Гарри.
– Это если он жив, – сказал Бозел.
– Негориус не стал бы его убивать.
– И на чем основывается такая уверенность?
– На том, что у него была куча возможностей это сделать, – сказал Горлогориус.
– Для человека, которого Негориус столько раз оставлял в дураках, ты слишком уверенно это говоришь.
Горлогориус уселся в кресло и закурил трубку, уставившись на Бозела сквозь клубы дыма.
– Ты на что-то намекаешь, дракон?
– Ни в коем случае, – сказал Бозел. – Как я, жалкая ископаемая рептилия, могу на что-то намекать столь мудрому, могущественному волшебнику, как ты?
– Не переигрывай. Невинность драконам не идет.
– Ладно, – сказал Бозел, и Горлогориус, возможно, в первый раз понял, что имеет дело с древним существом, которое не сильно уступает ему в интеллекте. – Я все думаю, какие шансы на то, что ты, волшебник, позиционирующий себя как самый могущественный маг в нашем мире, мог не распознать в Джавдете своего главного врага? Я имею в виду, ты беседовал с ним, когда втравил меня в эту историю, ты подбросил его в Матрицу, где он оказался так полезен твоим протеже… Мне трудно поверить, что ты ничего не знал.
– И?.. – сказал Горлогориус. Внезапно он заметил, что Любитель Рубок, волшебный меч, способный убивать волшебников любого калибра, даже самого большого, все время находился у Бозела под рукой. Под рукой, а не под когтистой лапой, так как сам Бозел отверг недавнее предложение Горлогориуса превратить его обратно в дракона.
– В свете последних событий я все больше утверждаюсь в мысли, что вы с Негориусом были соавторами плана, как подвести под монастырь всех служителей ордена Святого Роланда, – сказал Бозел. – Это многое объясняет. Вы параллельно вели сбор артефактов, ты не «узнал» в Джавдете Негориуса, а он пощадил Гарри, когда у него была прекрасная возможность расправиться с твоим протеже… Все это наводит на размышления, знаешь ли.