Последнее правило
Шрифт:
Казалось, таким образом она познает меня, познает, как работает мой мозг. Он похож на лабиринт: нужно следовать за всеми поворотами и изгибами, чтобы понять, откуда я начал. И я радовался, что Джесс с охотой уделяет этому время. Полагаю, я по-настоящему и не задумывался над тем, что мама, вероятно, платит ей. По крайней мере, до тех пор, пока этот идиот Марк Макгуайр не заявил об этом в пиццерии. Но все же было непохоже, чтобы она сидела и считала минуты, сколько ей еще придется мучиться в моем обществе.
Мой любимый урок с Джесс — когда мы отрабатывали приглашение на танец. Мы сидели «У Венди», потому что попали под чертов ливень. Пока шел дождь, Джесс решила перекусить, хотя выбор еды без глютена и казеина был невелик. Я заказал две печеные картофелины, к ним салат без заправки, а Джесс выбрала чизбургер.
— Тебе даже картошку фри нельзя?
— Нет, — ответил я. — Все дело в масле, на котором ее жарят. Только в «Хутерз» продается картофель фри без глютена.
Джесс засмеялась.
— Да, больше я тебя сюда не приведу. — Она смотрит на мой картофель, на салат без заправки. — Ты даже маленький кусочек масла съесть не можешь?
— Нет, только соевое, — пожимаю я плечами. — Привыкаешь.
— Значит, — произносит она, вертя в руках чизбургер, — для тебя это поцелуй смерти?
Я чувствую, как вспыхиваю. Я не понимаю, о чем она говорит, но одного слова «поцелуй» в ее устах довольно, чтобы я почувствовал, что только что съел бабочку вместо огурца.
— Дело не в аллергии.
— А что случится, если съешь?
— Не знаю. Думаю, меня легче будет расстроить. Диета просто помогает, хотя никто не знает почему.
Она смотрит на чизбургер и отковыривает с него семечко.
— Может быть, и мне сесть на диету?
— Тебя же ничего не расстраивает, — говорю я.
— Много ты знаешь! — восклицает Джесс, потом качает головой и возвращается к теме дня. — Давай. Приглашай.
— Гм… — Я смотрю на картофель. — Хотите со мной потанцевать?
— Нет, — решительно возражает Джесс. — Нужно уламывать партнершу, Джейкоб.
— Я просто… собирался потанцевать и подумал, поскольку ты тоже здесь…
— Продолжай в том же духе, — говорит она.
Я заставляю себя взглянуть Джесс в глаза.
— Похоже, ты единственный человек, который меня понимает. — Я с трудом сглотнул. — Когда ты рядом, окружающий мир не кажется неприступным. Пожалуйста, потанцуй со мной, — произнес я, — потому что ты — моя музыка.
У Джесс рот приоткрылся.
— Да, Джейкоб, да! — закричала она, внезапно сорвалась с места, рывком подняла меня и обняла.
Я ощутил запах дождя в ее волосах и совершенно не возражал, что она посягнула на мое личное пространство и находилась слишком близко. Мне понравилось. Мне понравилось настолько, что вы понимаете, что произошло, — пришлось отстраниться, прежде чем она заметит
Пожилая пара, сидящая напротив, улыбнулась. Я понятия не имел, что они о нас думали, но явно не предполагали, что перед ними ребенок-аутист и его педагог по социальной адаптации. Пожилая женщина подмигнула Джесс.
— Похоже, этот чизбургер ты никогда не забудешь.
Я многое помню о Джесс. Как она в тот день накрасила ногти блестящим алым лаком. Как ей не понравился соус для барбекю. А когда она смеялась, ее смех не напоминал деликатное хихиканье, а шел из глубины.
Большую часть времени проводишь с людьми не вплотную. Помнишь, как было весело, но ничего конкретного.
О Джесс я буду помнить каждую мелочь.
ОЛИВЕР
Когда мы с Джейкобом и Эммой заняли места на скамье подсудимых, в зале заседаний уже было полно народу, а Хелен Шарп просматривала свои записи.
— Отличная комната смеха, — говорит она, бросая на меня косой взгляд. — Вы уж и мне такую выпросите.
Под комнатой смеха она имеет в виду комнату для перерыва, которую оборудовали позади зала заседаний. Там повесили тяжелые звуконепроницаемые шторы, которые отделяют комнату от коридора и остальных помещений. В комнате всевозможные резиновые мячи с шипами и вибрирующие подушки, светильник с гелием и нечто, напоминающее мне длинные шланги на автомойке. Эмма клянется, что все эти приспособления способствуют релаксации, но, по-моему, их с таким же успехом можно использовать в качестве декораций-фетишей в порнографическом фильме.
— Хелен, если хотите задать вопрос узкому специалисту, — советую я представительнице обвинения, — начните с сердца.
Пристав призывает к тишине, и мы встаем, когда появляется судья Каттингс. Он бросает взгляд на четыре камеры, установленные в глубине зала.
— Я хотел бы напомнить репортерам, что они находятся здесь только с моего разрешения, а я могу в любую минуту его отменить, если они станут слишком навязчивыми. Это же касается и галерки: во время суда я не потерплю никаких комментариев и смешков. Представители сторон, пожалуйста, подойдите ко мне.
Мы с Хелен подходим к судье.
— Учитывая опыт предшествующих закрытых слушаний, — говорит судья, — я решил заблаговременно, до начала заседания, узнать, как обстоят дела. Мистер Бонд, как чувствует себя сегодня утром ваш клиент?
«Его судят за убийство, — думаю я. — Но в остальном — превосходно!»
Мне пришлось усесться Джейкобу на грудь, чтобы застегнуть его рубашку, а он бросился бежать через автостраду.
— Отлично как никогда, Ваша честь, — отвечаю я.
— Возникли ли еще проблемы, о которых мы должны знать? — спрашивает судья.