Последнее проклятие Морской
Шрифт:
– А глаза? У тебя они были другого цвета, - еще один из вопросов, который не давал ей покоя. Вроде бы и не такой важный, но почему-то ей было жизненно необходимо узнать на него ответ.
– Почернели под воздействием проклятья. Я так понимаю, это его последствия, - просто пояснил Ренар. Впрочем, у него же было другое имя… Риш до сих пор не могла это осознать.
– Почему Ренар?
– Адриан – Риан – Ренар. После твоего исчезновения, я сбежал, - признался он. – Мне нужно было заботиться о матери. И от самого себя бежал. Я пытался создать нового себя. Без грехов, без чувства вины, без ошибок… Как видишь, не вышло, - губы скривились в некоем подобии усмешки, но весело не было ни магу,
Риш не знала, что сказать. Как же много на нее обрушилось! Она не могла понять, как ей теперь относиться к нему, что ей думать о ЕГО правде, сможет ли она его простить… И как вообще дальше жить со всем этим.
– Мне нужно подумать, - тихо, но твердо произнесла она. – Мне нужно побыть одной, Ренар.
Она не могла называть его иначе. Для нее он есть и останется Ренаром. Вот только как уложить это с его другой сущностью?
– Понимаю, - глухо отозвался маг. Он действительно понимал – шансов, что она его поймет и простит крайне мало. Ему нет оправдания – детские клятвы и обиды не в счет. Наверное, со стороны это кажется таким глупым. Тогда же, когда он последние двести лет словно выворачивался наизнанку. Каждую ночь ему снилась Лорена, время, проведенное вместе. Снилось, как они были счастливы. А еще периодически снился ритуал, снилась ее смерть. Мужчины не должны ничего бояться. Мужчины должны быть уверены в правильности решений. И никогда-никогда не должны сомневаться в том, что уже сделано – все равно уже ничего не изменить. Так учил его отец, когда еще был жив. И все эти золотые правила были нарушены. Потому что иначе он не мог – вина тяжким грузом легла на его плечи и не хотела отпускать их своих душащих объятий. У него было одно спасение – любовь к Риш, вот только крайне сомнительно, что она сможет его простить.
– Мне нужно подумать, - еще раз, словно мантру, повторила Марина. И растворилась в воздухе.
Глава 46
Марина и сама не могла сказать, куда же она хотела перенестись. Просто ей требовалось оказаться как можно дальше от Ренара, чтобы подумать и попытаться понять. О простить пока речи не шло. Просто понять, что бы она на его месте сделала, как бы она со всем этим жила. Разложить все по полочкам, постараться принять какое-то решение. Ей нужно было побыть одной. Чтобы пережить всю горечь столь неожиданного удара в спину. Впрочем, был ли он неожиданным? Ренар не мог не понимать, что рано или поздно она все вспомнить. И что будет тогда?
Сомнения – самый страшный враг любого чувства, любой веры, любых эмоций. Это своего рода испытание, которое необходимо было пройти, чтобы понять самого себя. А именно это сейчас и требовалось Марине.
Капельки воды перед вновь собрали ее в единое целое, во всяком случае, физически. И Риш невольно усмехнулась, глядя на искрящиеся сине-зеленые волны. Вот, значит, куда ее перенесла собственная магия. Ирония судьбы какая-то. Ламарийская слеза. Действительно, а какое еще место как нельзя лучше подходило для того, чтобы справиться с той болью, что, казалось, разрывает тебя изнутри? Одна женщина здесь уже пережила предательство, что почему бы не пережить второй (третьей, четвертой, десятой – кто знает?).
В этот раз она не боялась воды, да и не имело это смысла. Теперь она точно знала, что может ее собственная стихия. Ведь вместе с воспоминаниями о Ренаре проснулись и все знания и умения Лорены. Риш больше не требовалось обучение, она прекрасно знала каждую мелочь, которой годами обучали герцогиню.
Приподняв подол длинного платья, Марина ступила в воду. Волны тут же устремились к ее лодыжкам, лаская ступни, играя и забавляясь, словно маленькие зверьки. Шаг,
Окружающая ее вода вспенилась, поднялась в воздух и закружилась в каком-то странном, диком танце. Волны поднимались все выше и выше и вскоре уже находились над ее головой. И лишь центр воронки, где находилась сама Риш, оставался относительно спокойным. А стихия все бушевала, кружилась. Где-то вдалеке послышался удар грома, над Ламарийской слезой начался дождь. Ткань платья была уже абсолютно мокрой, но Марина этого уже не замечала. Облизнув губы, она почувствовала соленый привкус. Что это было – слезы или морская вода – девушка затруднялась ответить.
Но с каждой новой волной, со все более возрастающей воронкой становилось, как ни странно легче. Эмоции были выпущены на свободу, они уже не были бестолковой и забитой болью, они были силой. Той силой, с которой придется считаться остальным. Ощущение власти наполняло ее, казалось, что в данный момент она сможет справиться со всем. Только вырвет до конца этот горький ком из груди, столь сильно отравлявшись существование. Горечь предательства.
Похожие эмоции она ощущала и тогда, когда прокляла Адриана. Сейчас она это помнила. Бушевавшая внутри нее стихия требовала выхода. Жажда отомстить за саму себя, за свою глупость, свое безволие подталкивала ее к необдуманным поступкам. А остановить саму и себя и стихию она уже не могла…
На Ламарийской слезе бушевал шторм. Вода поднималась все выше и выше, ударялась о каменистый берег, размывала песок и лишь каким-то чудесным образом не заливала сушу. Эту стихию следовало бы бояться, но с каждым плеском Риш, казалось, освобождалась от боли и обретала что-то новое, доселе неизведанное. Она даже не могла точно сказать, кто из них в данный момент управляет – она стихией или стихия ею. Они были единым целым, дополняли друг друга, рвались наружу, хотели показать и доказать свою силу.
Марина всегда знала, что владеть стихией воды – опасно, что эта сила способна играюче разрушать целые города. Сейчас она видела подтверждение этого, чувствовала силу в каждой частичке своего тела. Она могла, она была способна. Способна на все. Стоит лишь направить стихию вне Ламарийской слезы, и она сможет отомстить. Но захочет ли?
От осознания собственного могущества стало страшно. Но как, как ей сейчас справиться со штормом, который породила она сама? Как? В прошлый раз ее срыв привел к проклятью на века и самоуничтожению… Что она сможет сделать сейчас?
– Спокойнее, дитя мое, - нежный мелодичный голос прорвался среди будущие воды. Он звучал негромко, но был слышим. Каждое слово, каждый звук. Он сам был словно журчащий поток. – Спокойнее. Ты все сможешь. Ты сильнее. Отпусти.
И она отпустила. Потоки воды закрутились в немыслимом вихре и опали, словно мгновенье назад здесь и не было никакого буйства стихии. И только свежий запах озона напоминал, что еще недавно творилось на Ламарийской слезе.
Глава 47