Последнее пророчество

Мариани Скотт

Четырнадцать месяцев назад появился Джеймс. Доктор Гринберг прекрасно помнил день, когда увидел этого красавчика. Густые черные волосы, бархатистая кожа, глубокие карие глаза. Забытые, казалось, чувства вернулись. Вернулись и вытеснили все остальное. Это было не просто увлечение. Да и юноша, кажется, переживал нечто похожее, а иначе как объяснить его интерес к полноватому и далеко не молодому преподавателю. Поначалу Джошуа держался, старался избегать парня и упорно отклонял повторяющиеся приглашения «на кофе».

А потом Эмили вдруг заявила, к ужасу Джошуа, что намерена устроить вечеринку для всех студентов-первокурсников.

Уйти в сторону он не мог, а Эмили бывала временами очень упряма. Противиться было бы неуместно.

Вечером разразилась гроза. Джошуа смешивал коктейль в кухне, когда кто-то коснулся его руки. Джеймс подкрался сзади. Они поцеловались под вспышку молнии.

Сопротивляться не было сил. После той первой ночи они встречались везде, где только можно, в том числе и в его машине на парковке у колледжа. Сейчас, оглядываясь назад, доктор Гринберг понимал: это было безумие. Джеймс никогда не доходил до конца, всегда находил причину, чтобы остановиться, когда ласки переходили какую-то грань. По вечерам Джошуа болтался у студенческого общежития, заглядывая в окно, надеясь увидеть хотя бы тень. Эмили он говорил, что задерживается на работе.

В один прекрасный день Джеймс исчез, вроде бы перевелся в Калифорнийский университет. Больше о нем доктор не слышал.

Если бы только разбитое сердце осталось единственной проблемой. На следующий после исчезновения Джеймса день по почте пришел пакет. Четкие фотографии с легко узнаваемыми лицами. Короткая, деловая записка. С доктором свяжутся, сотрудничество будет достойно вознаграждено.

Сначала он хотел объяснить все Эмили — она поймет. Потом, подумав, решил — нет, не поймет. Она уйдет. Бросит его и заберет с собой их чудесных дочерей. Он лишится дома. А какой удар по родителям. И конечно, фотографии представят его начальству в университете. С карьерой будет покончено, и скандал несомненно скажется на частной практике.

С ним связались только через несколько недель. Разговор по телефону продолжался двадцать минут — ему передали четкие инструкции. Он сказал жене, что уезжает на семинар. Кто-то из преподавателей внезапно заболел, требуется его помощь.

За первым «семинаром» последовали другие. Иногда он уезжал из дому на неделю и больше. Вызовы всегда были неожиданные. Кто его хозяева? Доктор Гринберг не знал. Платили неизменно щедро, и он старался не задумываться о том, что приходится делать.

Работать приходилось в неприметных серых зданиях, разбросанных едва ли не по всей стране. Схема практически не менялась. В аэропорту доктора встречали на машине. Молчаливые мужчины в костюмах доставляли его к месту и приводили в пустую комнату, где содержался «объект». Некоторые экспериментальные программы поведенческой модификации требовали применения незнакомых химических препаратов, использовался и метод промывания мозгов. Обычно от доктора требовалось оценить психическое состояние «объекта», провести тесты и курс лечения. Иногда он сталкивался с совершенно незнакомыми методиками. Кто они такие, эти «объекты»? Джошуа старался не думать, убеждал себя, что все делается во благо страны. Но иногда он просыпался ночью в холодном поту, в ужасе от того, что видел и чему помогал.

Пару раз доктор Гринберг пытался сопротивляться, и тогда в почтовом ящике снова появлялись фотографии, а по телефону звучали угрозы.

На этот раз было по-другому. Хуже. К нему обратились по другому каналу. Его доставили в какой-то

мрачный дом, затерянный в лесной глуши Монтаны. И «объект» был другой — не хмурый, молчаливый тип, которого при желании можно было зачислить в категорию «врагов государства», а молодая женщина, которую ему предстояло погубить. Джонс пугал его. Как и остальные, даже Фиоранте, высокая, симпатичная, с каштановыми волосами женщина, самая молодая во всей команде. Он нашел бы ее красивой, если бы не знал, кто она такая.

Джошуа смотрел на пузырек. Нет, этого он сделать не может. Нужно увезти ее оттуда. А потом вернуться в Нью-Йорк и рассказать обо всем Эмили. Будь что будет. Наплевать.

Выйдя из кафе, доктор сел в машину и выехал на автостраду. Наметив план действий, он сделал остановку в первом попавшемся на пути городке, зашел в супермаркет, купил все необходимое и спрятал покупки на заднем сиденье. Дорога растягивалась дальше и дальше, уводя в глушь.

Он поставил «хонду» на парковке, у входа в заброшенный, нависший хмурой бетонной глыбой отель. Вышел, забрал из багажника вещи, застегнул плащ и поднялся по ступенькам к стеклянной двери. Набрал код на панели справа от входа, дождался щелчка и толкнул дверь.

В запущенном, грязном коридоре в нос ударил знакомый мерзкий запах. В здании было тихо. Доктор посмотрел на часы и вытер выступивший на лбу пот. Сердце гулко ухало.

Поднявшись на последний этаж, он подошел к двери в комнату Зои. Как обычно, его встретил здоровяк в темном костюме.

— А плащ-то зачем, док?

— Простудился, — объяснил Джошуа и для верности шмыгнул носом.

— Да вас на пот пробило.

— Боюсь, слягу с гриппом. Вы меня впустите?

— Вам сегодня не положено, — ответил агент.

— Я… — Доктор Гринберг запнулся. — Я забыл там свой «блэкберри».

— Сообщений не поступало.

— Конечно. Но он мне нужен. У меня там важная информация.

— Какая небрежность.

— Знаю. Извините.

— У вас минута, — сказал агент. — Не больше.

— Спасибо.

Доктор вяло улыбнулся и открыл дверь. Она тут же закрылась за ним. Щелкнул замок.

Зои, по-видимому, недавно проснулась и теперь сидела на кровати, глядя на него большими испуганными глазами. Ни причесаться, ни надеть белый халат она не успела.

— Мне здесь быть не положено, — прошептал Джошуа. — Делайте, что я скажу, и не задавайте вопросов. Я вытащу вас отсюда.

Агент думал о близком перерыве, когда за дверью послушался какой-то шум. Он наклонил голову, прислушался, потом повернул ручку и ворвался в комнату.

Девчонка лежала на полу у кровати, прижав к груди колени, и тряслась. Охранник растерянно уставился на нее.

Рядом с девчонкой стоял на коленях доктор.

— Ей плохо. — Он с тревогой посмотрел на агента. — По-настоящему плохо.

— Что, черт возьми, случилось?

— Не знаю. Когда я вошел, она проснулась, а потом ее вдруг начало трясти. Подождите здесь, у меня в машине есть кое-какие медикаменты. Я быстро.

Доктор вскочил и поспешил к двери.

— А мне что делать?

— Ничего. Не трогайте ее. Просто будьте рядом.

Агент кивнул. Девчонка по-прежнему лежала, скорчившись, и ее напряженное тело сотрясали конвульсии. Волосы были влажные. В уголках рта появилась пена. Заболела. И это в его смену. Что же они с ним сделают? Слава богу, доктор на месте.