Последнее сияние света
Шрифт:
— Ты ведь понимаешь, что у меня нет другого выхода? — сокрушительно ответил он. — Ты бы знала, на что он…
— Я это узнаю из первых уст, не переживай. — остановила его телепат. — Благо, способности позволяют. — девушка наклонилась к нему. — Он не заслужил этого. И ты не имеешь права лишать его этого.
— Если ты этого не сделаешь — я попрошу кого-нибудь другого. — серьезно произнес он. — И поспеши его разбудить, нам через два часа в суд.
— Ты его еще судить собрался? — воскликнула Инна и резко встала. — Да что с тобой происходит?
— Это не моя прерогатива. Я надеюсь на оправдание.
— Господи. — девушка положила руку на лоб и глубоко вздохнула. —
Она подошла к парню и села на колени. Приблизившись к нему почти вплотную, она услышала его тихое сопение. Инна аккуратно потрепала его по голове и сконцентрировалась. Через пару секунд она увидела, что происходило с Ником последние пять часов. Аристарх. Тьма. Непонятное могущество, которого она никогда ранее не чувствовала. Стараясь удержать эту мысль, она начала концентрироваться еще сильнее. Девушка чувствовала, что разговор, который она сейчас видит, невероятно важен. «Только один фундаментал может существовать в нашем мире» — пронеслось в ее голове, и она улыбнулась. Она нашла необходимую волну.
— Разум до последнего будет держать нейтралитет. — произнес Аристарх. — И это самое сложное, что можно было придумать.
— Но если его уничтожат первым? — спросил Ники.
— Надеюсь, что этого никогда не произойдет. — покачал головой Ари. — Разум — единственное, что способно держать баланс между светом и тьмой, как и разрушить его. Если его уничтожить первым — начнется хаос, который будет продолжаться до тех пор, пока фундаменталы либо не найдут компромисс и вариант сосуществования, либо один не уничтожит другого.
— Но ведь уничтожение невозможно. — возразил Ник.
— Верно мыслишь. — улыбнулся парень. — В свете начнет зреть тьма, а во тьме — свет. Они не могут существовать друг без друга.
— И разум единственный, кто сможет обладать качествами обеих сторон…
— Да. Обладать, но не управлять ими.
— Почему же?
— Если разум подчинит себе две противоположности, он станет полем боя. Да, внешне все будет хорошо, но в самом разуме начнется война. И ты должен прекрасно понимать, что если такое произойдет — рассудок помутнится, если не перестанет существовать вовсе…
Инна резко очнулась. Тяжело дыша, она повернулась в сторону директора и нахмурилась.
— Езжай с ним в суд, остальное предоставь мне. Я буду думать, как решить твою проблему. Да, когда вернетесь, дай мне с ним пообщаться. Лучше я ему сообщу, что произойдет, чем ты.
2038 год стал переломным в России. После нескончаемых коррумпированных операций многие вещи, такие как ветви власти, просто перестали существовать. Полиция могла сама вынести вердикт и посадить человека, суды, игнорируя доказательства вины, отпускали преступников. Все в стране настолько перемешалось, что, казалось, начался хаос. Каждый придумывал свои собственные правила пит жил по ним, игнорируя остальных.
Вскоре, почувствовав полную свободу и безнаказанность, люди начали нападать на чиновников, министров и депутатов. Срыв очередного заседания Думы становилось нормой, и власть, осознав дальнейшие последствия (так и до личных счетов доберутся скоро), начали действовать.
Первоначально была проведена законодательная реформа, где подробно описывались все запреты и виды наказаний за их нарушение. В некоторых случаях присутствовало завуалированное пояснение: нарушишь — голова с плеч. В прямом смысле. Несмотря на то, что страна подписала мораторий о смертной казни, в стране он соблюдался через раз. Помня гениальные идеи, появившиеся еще в коррупционный период, все международные призывы
Судебная власть была оставлена на десерт. По причине существования смертной казни, судьи более не выносили приговор с точным сроком заключения. В конце процесса судья произносил, по каким статьям человек виновен, и, исходя из них, адвокаты, как и прочие люди, могли увидеть, на сколько лет упекли преступника за решетку. Если человека обвиняли в более чем одной статье — сроки суммировались, если же в одной из статей присутствовала смертная казнь — все остальные статьи благополучно сходили на нет. Какой смысл мучить человека и держать его в тюрьме, когда, скажем, лет через десять его все равно повесят?
Со сверхълюдьми дела обстояли иначе: приговоры и их исполнения выполняли легионеры. Для этого был создан специальный совет, в который входили как простые люди, так и обладающие некой силой. Однако, в отличие от легионеров и преступников, судьи имели вполне безобидные дары вроде эмпатии. Более сильных людей во главенство суда ставить не решались, боялись, что власть затмит их разум.
Ник был приведен в один из судов, занимающихся исключительно "иными", как называли их в народе. Стандартно судей было пять, трое из них не обладали силами. Однако это не мешало им объективно судить не похожих на них, даже наоборот, человек, способный судить действия совершенно не похожего на него, пользовался почетом и авторитетом.
Здание, в котором должен был происходить процесс, имело шарообразную форму. Несмотря на столь броский внешний вид, из здания было практически невозможно сбежать: окна открывались только с середины, и, чтобы добраться до выхода, было необходимо спуститься на лифте. В самом зале суда, куда могли прийти все желающие посмотреть процесс, окна открывались только в очень жаркую погоду. На нижних этажах располагались камеры ожидания и офисы низших чинов и секретарей. Сам же зал суда напоминал Колизей: человека приводили в центр, где на него сверху шел свет прожектора, создавая тень вокруг себя и выделяя «виновника торжества». Во время процесса окна зашторивались темной тканью ради сохранения конфиденциальности посетителей. Парень помнил это место: некоторое время он подрабатывал приставом, точнее, был назначен Хороном сюда. Время от времени Ньюрел предоставлял своих бойцов, дабы избежать неприятных ситуаций, если дело касалось особо отличившегося преступника. На его лице невольно выступила улыбка — цепной пес стал жертвой бойни. Он слышал о такого рода иронии, но никогда не представлял, что она случится в его жизни.
— Дамы и господа, — прозвучал из темноты голос. — Сегодня будет вершиться суд над человеком, которого никогда не подозревали в содеянии ужасающих поступков. Перед вами — легионер по имени Никанор Биркин, — зал вздохнул. — человек, который владеет сверхъественными способностями, и который поклялся защищать нас, простых людей, от таких, как он. И что мы видим? Этот человек, некогда пристав сего суда, используя свои способности, атаковал главный банк страны. Он убил тех людей, которые там находились! Вы считаете, что это правильно, господин…