Последнее слово

Незнанский Фридрих Евсеевич

А агентом Зиберов стал по несчастливой для него и счастливой для Вячеслава Ивановича случайности. Это было в 1993 году, когда коверкались и решались заново многие судьбы людей, связавших свою жизнь с государственной безопасностью. Примерно то же самое произошло и с Зиберовым.

Грязнов раскручивал в составе оперативно-следственной бригады довольно грязное дело, в котором была активно задействована солнцевская организованная преступная группировка. На крупном московском предприятии, точнее, в научно-производственном объединении «Позитрон» менялось руководство. Казалось бы, обычное дело, прошел срок старого, пришло время новых, молодых. Но было там далеко не все так просто, как представляется. Продукция «Позитрона» имела важное оборонное значение,

предприятие было по-своему уникальным, с четко отработанной технологией и новейшим оборудованием. А менялась не власть, не руководящий состав, целью борьбы на «Позитроне» была собственность. Некая совместная фирма «положила глаз» на прибыльное и уникальное производство, а захват руководящих позиций попыталась осуществить с помощью солнцевской братвы. Вся операция по захвату собственности была проделана так четко и слаженно, что рабочий коллектив ничего даже и не заметил, спохватились, когда было уже поздно и зашла речь о сокращении штатных единиц. Вот только тогда народ сообразил, что речь у нового, непонятного руководства шла не об улучшении условий труда и кардинальном повышении зарплаты, как было обещано, а о закрытии этого производства, сильно мешавшего иностранным конкурентам, вообще навсегда. Бандиты уже решили, что «поезд ушел» и отыграть назад властям не удастся, но это же был безалаберный девяносто третий год, когда умные спокойно обходили закон, сильные перешагивали через него, хитрые находили удобные лазейки, и только неприспособленные к новой «капиталистической» жизни дураки стояли и ждали, когда закон скажет наконец свое веское слово. А он не мог его сказать, потому что просто уже не действовал.

Итак, одураченная власть забила тревогу. Генпрокуратура под давлением возмущенной общественности вынуждена была возбудить уголовное дело по захвату предприятия. В ту пору полковник милиции Грязнов вошел в состав бригады и занялся разборкой. И скоро выяснил, что захвата, возможно, не произошло бы, если бы не помощь и реальная поддержка действий наглой фирмы, созданной и зарегистрированной, кстати, специально для этой цели, со стороны одного пробивного, хотя и не афиширующего своей деятельности, полковника госбезопасности.

Грязнов заинтересовался полковником, которому до выхода на пенсию оставались считаные месяцы, а генеральская большая звездочка на погон уже не светила. Впрочем, пенсию он себе обеспечил, но она, возможно, не отвечала его моральным запросам. Вот, значит, и решил напоследок сорвать куш.

«Крышевание» всякого рода подозрительных лиц и организаций в начале девяностых, когда со стороны самого президента было разрешено делать все, что не запрещено, а фактических запретов просто не существовало, не до них было в тот период ожесточенной борьбы с коммунистами, считалось в обществе делом естественным и вполне закономерным. Именно тогда и укрепили свои позиции «оборотни» всех мастей, которых начали лениво разоблачать и отлавливать лишь десяток лет спустя. И сильно удивляться при этом, откуда они такие взялись: как могли? как им совесть позволила?! Какие интересные вопросы! А надо просто заглянуть в истоки, и всякие вопросы сами собой отпадут.

Короче говоря, нашел, определил «крышу» в той операции Вячеслав Иванович. Определил для себя и… задумался.

Ну хорошо, дальнейшая судьба полковника, в смысле — его жизненные перспективы, лично ему были ясны. Открой он, Грязнов, сейчас рот, и полковнику минимум «червонец» уже обеспечен. И никто, ни одна живая душа не станет утруждать себя выяснением тех обстоятельств, благодаря которым человек с приличным послужным списком оказался в конце концов кое-где. Другими словами, возникла дилемма: раздавить человека, как гниду, ибо там, куда его отправят после приговора суда, ему уже снова на ноги не подняться, или дать ему возможность дожить отпущенное Богом время в семейном покое. О продолжении службы речи вообще идти не могло.

Так вот, будучи человеком вовсе не кровожадным, хотя и относящимся к представителям известной «конторы» без

всякого пиетета, — это преувеличивал Паша Лаврентьев, считая, что Грязнов чекистов на дух не переносит, Вячеслав Иванович решил вопрос в пользу Зиберова. Не забыв, однако, при этом урвать кусочек и для себя. То есть Федот Егорович прошел по делу солнцевских не в качестве «крыши», а лишь как свидетель. Но «друзьям» Зиберова в его «конторе» было достаточно и этого факта, чтобы немедленно вытурить человека на пенсию. Без всяких санкций. А Грязнов приобрел себе толкового агента, обязанного ему по гроб жизни. Такая вот получилась история.

Вячеслав Иванович знал, что у старика где-то есть дача, да вот только где?

Пришлось отправиться к нему домой, бестолково стучать в запертую дверь, а затем пытаться выяснить у соседей, куда мог отправиться Федот Егорович. Разумеется, Вячеслав Иванович был не в форме, светить своего агента он не хотел ни при каких обстоятельствах. А потом он подумал, что человеку в генеральской милицейской форме вряд ли кто из соседей, если они не прирожденные стукачи, захочет помогать искать пожилого соседа. Таков уж наш, российский менталитет на это счет.

И он оказался прав, поэтому ему повезло. Одна тетка, подозрительно оглядев тучную фигуру Грязнова, решила, видимо, что такие люди опасности представлять не могут, и подробно описала, как добраться до садового участка ее соседа, куда он отправился уже больше недели назад и теперь вряд ли вернется раньше осени. А почему «мобильник» не отвечает? Так наверняка опять забыл деньги положить, с ним постоянно такое случается.

Дорога во Фрязино пролетела быстро. Легко отыскался и садово-огородный кооператив «Дзержинец» на окраине поселка, точнее, на выселках, ну а узнать в проворном лысом толстяке, одетом в старую, вытертую и выгоревшую на солнце камуфляжную форму, бывшего полковника было вообще делом нетрудным.

Они приветствовали друг друга. Грязнов — с довольной ухмылкой, а Зиберов — с озабоченно бегающими, почти поросячьими, с красноватыми веками глазками. Агент пригласил пройти в дом. Хозяйки не было, она отправилась в поселок, в магазин, и должна была скоро вернуться.

Но сказал об этом Зиберов, как понял Грязнов, не для того, чтобы намекнуть: мол, бабы нет, ты подожди, вот вернется, приготовит, что Бог послал, мы и посидим за столом, в тенечке под яблоней. Другое понял Вячеслав Иванович. Стал забывать бывший полковник о том благодеянии, благодаря которому остался фактически живым и здоровым. Забывать и тяготиться необходимостью в чем-то помогать своему спасителю. А вот неблагодарности вовсе не терпел Грязнов и подчеркивал это при каждом удобном случае. Сейчас был как раз такой случай, в самый раз напомнить.

Они сели в тенечке.

— Ну что, живой, Егорыч? Не кашляешь? Прошлое твое о себе не напоминает?

— Да будь оно неладно, это прошлое, — сразу нахмурился и даже заметно насторожился Зиберов. — А ты ради этого и приехал, что ли? Или просто так навестить? Только, вижу, вряд ли. Опять же и без формы.

— Правильно видишь. Это удачно, что твоей хозяйки сейчас нет, разговор мне нужен с тобой откровенный.

— Господи, да что ж ты все никак не успокоишься? Вон времени сколько прошло! Я уж и думать забыл…

— А ты не переживай за меня, друг Егорыч, когда надо будет, тогда и успокоюсь, а пока дела не дают. И если мне что требуется для этих дел, тебя придется потормошить. И ты, я уверен, окажешь мне любезность вспомнить кое-что, голову на отсечение даю.

— Ну, твоя голова тебе еще поди самому наверняка понадобится, так что давай, не томи, что опять случилось?

— А вспомнить тебе придется, Егорыч, аж сорок первый год.

— Дак я ж в ту пору под стол пешком ходил!

— А ты не про себя, а про то, что, наверняка слышал от коллег. Нужно мне, прямо кровь из носу, найти свидетеля закладки взрывчатки в Москве, в октябре сорок первого, когда немец у ворот стоял, и Сталин отдал приказ о минировании важнейших зданий и сооружений. Приказ о «Ста объектах» знаком?