Последнее воплощение
Шрифт:
— То есть, надо прирезать двух-трех старых козлов… — начала объяснять Комета, но быстро спохватилась: — Не обращай внимания на мои слова. Они также пришли из другой жизни.
— Каковы твои дальнейшие планы, Комета?
— Штаб принял решение, и я не могу его изменить. Мне остается либо вернуться домой, либо остаться в армии и рассчитывать на удачу. Я выбираю последнее.
Хрумпин заметно повеселел:
— Именно на это я надеялся. Ты не затаила обиду на представителей штаба?
— Я разочарована их недальновидностью, но не обижена. Люди несут смерть и разрушение, их надо
— И что тогда?
— Там будет видно…
Через два дня отряд Кометы и Хрумпина в полном составе отправился к Западным воротам Холмограда. Армия нелюдей была так многочисленна, что даже широкие улицы города были недостаточно просторны для маршировавших колонн.
(Собственно, названия двух армий: «людская» и «нелюдская» были весьма условны. В армию нелюдей вступили люди — жители Холмогорья, а в человеческой армии имелись отряды нелюдей с Побережья, принявших человеческие законы и перешедших в триединую веру. Правда, количество и тех, и других было крайне невелико, так что деление на «людскую» и «нелюдскую» армии происходило по преобладающему составу воинов.)
Так как армию Холмогорья провожали не только горожане, но и жители окрестных деревень, то теснота на улицах едва не переросла в давку. Но командование хоть в чем-то проявило благоразумие. Не дожидаясь общего сбора всех солдат, оно приказало первым отрядам отправляться в путь. Таким образом улицы расчистились, и освободилось место для сбора новых отрядов.
Комета сказала Хрумпину:
— Когда минуем городские окраины, остановим отряд возле первой же речки или озера.
— Ты считаешь, что нашим солдатам надо искупаться?
— Да.
Кентавр помолчал, а потом произнес:
— Ты же знаешь, что я не разделяю мнение штаба. Со мной ты можешь быть откровенна.
Комета усмехнулась:
— Ладно, раскрою свои карты. Купание — это только предлог. Я хочу пропустить вперед всю армию.
— Но ведь быть в первых рядах — это почет и слава!
— Воина ведется не для почета или славы. Она ведется ради победы. А исход битвы, как правило, решают те, кто находится позади.
Хрумпин недоуменно пожал плечами, но послушался. Так что через несколько часов их отряд расположился на песчаном пляже возле живописной речки.
Комета приказала солдатам набрать несколько крупных камней и сложить их друг на друга в пять столбиков. Сама она достала из телеги ружья и показала кентаврам, фавнам и прыгункам, как засыпать в них порох, раздувать фитиль и прикладывать его к запальному отверстию. Чтобы новичкам легче было пользоваться тяжелыми ружьями, Комета распорядилась изготовить сошки — заостренные палки с развилками, которые втыкались в землю и поддерживали стволы.
Из сложенных камней Комета соорудила мишени, а сошки воткнула в песок шагах в ста от них. Пороха и пуль было недостаточно, чтобы дать каждому солдату выстрелить из ружья, так что девушка отобрала пятнадцать самых сообразительных и
Пока готовился тир, мимо отряда Кометы текла нескончаемая вереница армии нелюдей. Должно быть, известия о появлении «светлого воплощения» каким-то образом распространились по Холмограду, так как некоторые кентавры, прыгунки, люди и фавны махали ей руками и окликали по имени.
Но Комета старалась не отвлекаться от подготовки к стрельбам. И вскоре прогремели первые пять выстрелов. Солдаты, шедшие по дороге, остановились и принялись глазеть на клубы порохового дыма. Лишь окрики командиров заставили их продолжить движение.
Когда ружья вновь были заряжены, Комета услышала приближающийся стук копыт. Она обернулась и увидела знакомых кентавров из штаба: Кухола, Рухинака и Дохвара. Эта троица сопровождала рослого и статного, но тоже довольно старого кентавра. Девушка предположила, что это и есть командующий армией нелюдей Зукхил.
Все четверо кентавров держали в руках изящные булавы, которые являлись скорее символами власти, чем боевым оружием. Но за спинами у них виднелись колчаны с большими луками и длинными стрелами.
— Здравствуйте! — поприветствовала Комета кентавров. — Сегодня хорошая погода, не правда ли?
— Да, сегодня солнечно и ясно, — улыбнулся Зукхил, останавливаясь рядом с девушкой. — Поэтому мы очень удивились, услышав раскаты грома.
Комета также изобразила самую невинную улыбку:
— Я решила, что в такой жаркий день отдых у чистой свежей воды — самое лучшее времяпровождение.
Старые кентавры по достоинству оценили нахальство девушки-полукровки. Они расхохотались и застучали передними копытами.
— А теперь о деле, — сказал Зукхил, отсмеявшись. — Я уже почти готов поверить, что ты — «светлое воплощение». Уж очень ловко ты управляешься с этими ружьями. Не позволишь ли и нам опробовать это человеческое оружие?
О такой удаче Комета не могла и мечтать. Под ее руководством кентавры положили стволы ружей на развилки сошек, прицелились и нажали на спусковые крючки, прижимавшие тлеющие фитили к запальным отверстиям.
Четыре выстрела слились в один. Солдаты на дороге дружными криками приветствовали своих командиров.
— Теперь вы видите, на что способно огнестрельное оружие, — сказала Комета. — Подумайте, стоит ли бросать кентавров с луками и дротиками на армию людей, вооруженную подобными ружьями?
Зукхил указал на столбик из камней, который остался невредим:
— Да, теперь я сам убедился, что попасть из ружья в мишень не так-то просто. А вот теперь посмотри на это.
Одним легким движением он выхватил из-за спины лук и три стрелы. Две стрелы Зукхил зажал в зубах, а одну наложил на тетиву. Мышцы на руках и груди кентавра вздулись, когда он натянул мощный лук. Почти не целясь, Зукхил выстрелил в каменный столбик, и сразу же в его руке оказалась следующая стрела. Первая стрела сбила верхний камень, когда Зукхил уже выпустил третью. Вторая стрела сбила средний камень, а последняя попала в основание мишени.