Последнее заклятье
Шрифт:
— Они хотят нас подвезти… — оторопело бормочет Гилэйн. — Я никогда раньше о таком не слышал…
— Мало ли о чем ты не слышал! — высокомерно усмехаюсь я, подходя к единорогу. — Мы с ними уже сумели подружиться!
— Бессмертный, — бормочет в пространство Гилэйн, с уважением глядя на меня. Приятно, черт побери! Хоть в чем-то я обскакал этих магов!…
Мы с Ларкой устраиваемся на спине одного единорога, Гилэйн взгромождается на второго. И отправляемся в путь. Впрочем, «отправляемся в путь» это неверное определение.
Это
Весь наш пятиминутный полет — это один долгий прыжок единорога. Быстрый и плавный, словно утренний ветерок. И вот уже приближаются кроны деревьев. Еще миг — и мы находимся на берегу Сиузиара. На душе у меня становится немного грустно, словно закончился светлый и радостный сон.
Я соскакиваю на землю и кланяюсь единорогам.
— Спасибо, — благодарю я. — Мы никогда этого не забудем…
Единороги радостно вскидывают головы, поворачиваются и исчезают в лесной чаще. Я вздыхаю, провожая их взглядом. И долго еще смотрю им вслед.
— Пора, Оке, — выводит меня из этого состояния голос Гилэйна. — Нам нужно перебираться через реку.
— Колдовать будешь? — интересуюсь я.
— Нет, — возражает Гилэйн. — Если мы успеем, то сможем еще застать Домашнего Демона. Он перевезет нас на тот берег.
Настроение мое сразу же портится. После всего пережитого этим утром — какие-то демоны опять!…
— А может быть, обойдемся без демонов? — без особой надежды спрашиваю я.
— Он хороший! — вступается за демона Ларка. — Маленький и забавный.
— Ага, забавный! — я пристально смотрю на Ларку. — Нагляделся я уже на твоих «забавных»!
Ларка краснеет и отворачивается.
Мы спускаемся к реке, и я вижу неподалеку самую обыкновенную деревянную лодку. А возле нее сидит на камне самый обычный на вид человек. Только очень небольшого роста. Заметив нас, человек поднимается и начинает нас пристально рассматривать. Ростом он едва ли мне по пояс. Густая борода скрывает лицо, а глаза из-под мохнатых бровей внимательно следят за приближающимся Гилэйном.
— Мир тебе, добрый хозяин, — кланяется ему Гилэйн.
— Здорово, коль не шутишь, — басом отвечает бородач.
Что-то в его ответе меня настораживает. Что-то здесь не то…
— Позволь обратиться к тебе за помощью, — продолжает Гилэйн.
— Ну? — вопросительно поднимает брови бородач.
— Я колдун из Криарского леса по имени Гилэйн. Это моя ученица Лариара, — Гилэйн указывает на Ларку. — А это — наш спутник Оке.
— Очень
Шок, который я испытал от этих его слов, невозможно передать никакими словами. Словно пелена упала с моих глаз. Домашний Демон! Тимофей Митрофанович!!! Домовой!!!
— Откуда ты? — выпаливаю я.
— Что значит, откуда?! — хмурится домовой.
Гилэйн сердито оборачивается ко мне, но я не обращаю внимания на его гневный взгляд.
— Из России? — уточняю я.
— Ага… — растерянно бормочет домовой, вытаращившись на меня. — Из-под Саратова… Батюшки!!! — всплескивает он руками. — Никак земляк?! Ох ты!!! Вот радость-то!!!
Гилэйн с Ларкой тоже удивленно смотрят на меня. А мне хочется хохотать от радости. Домовому, впрочем, тоже.
— Какими же судьбами? — он трясет мою руку и прямо поедает меня взглядом. — И сам-то ты откудова? Давно ли здесь?
— Давно, — отвечаю я.
— А чего ж имя-то у тебя?! Оке? Да? — настораживается домовой.
— Это здесь меня так зовут, — поясняю я. — А на Земле меня Костей звали.
— Константином, значит, — удовлетворенно произносит домовой. — А по батюшке-то как?
— Владимирович.
— Ох, радость-то! — улыбается домовой. — Константин Владимирович! Как музыка! А то здесь порой такие имена встречаешь, что и произносить-то иной раз стыдно, — признается он. — Так ты здесь живешь?
— Ну, не прямо здесь, — отвечаю я. — На востоке, в горах.
— Дом есть?
— Нет. Пещера есть.
— Это плохо, — укоризненно качает головой Тимофей Митрофанович. — Нужно в доме жить! А сюда зачем? Дело какое есть аль так просто?
— На тот берег нам нужно, — говорю я.
— Это мы мигом! — ухмыляется домовой. — Я и сам на том берегу обитаю. Видишь — лодка? Приятеля своего поджидаю, Генку, — пояснил Тимофей Митрофанович…
— Тоже домовой?! — удивляюсь я
— Да вроде бы как и домовой, — неопределенно бормочет Тимофей. — Не наш только, не русский. Зеленый весь какой-то. И имя его: Ген-Гер-Гел! Во как! Языка лишиться можно, — пожаловался он. — Так я его Геннадием зову. Он не возражает, а мне и проще, и для слуха привычнее. Верно, Константин Владимирович? Да ты присаживайся! — засуетился вдруг он. — Вот, прямо в лодку и садись, на лавочку! И друзей зови!
Я перешагиваю через борт лодки и сажусь на узенькую деревянную лавку. Ларка с Гилэйном смотрят на нас разинув рот. После истории с единорогами и такого радушного приема, оказанного мне Домашним Демоном, они наверняка прониклись уверенностью, что все эти сказки о моем божественном происхождении не лишены основания Я машу им рукой, но они только опасливо переглядываются и даже не трогаются с места.
— А это кто же будет? — Тимофей кивает на Ларку. — Хозяйка твоя аль как?
— Спутница, — отвечаю я.