Последнее зелье
Шрифт:
Марта снова не сдержала усмешки.
– Ну, знаете, многие люди не сразу вспомнят дату своего рождения или просто скажут, что это не важно. И это вполне нормально.
– Да, но ведьмам приходится менять дату рождения в поддельных документах, иначе разницу между их возрастом и внешностью заметят люди. Сложно не запутаться в датах в таком случае. Я бы запутался.
– Хм… знаешь, это тоже не убедительный аргумент.
– Повторяю тебе, он не человек.
– Ладно, ладно допустим, – согласилась Марта,
– Это ещё не всё. Слушай дальше девочка если ты украдёшь его личную вещь, то я могу помочь тебе сделать амулет против его чар.
– Знаешь, уже поздно и мне пора домой. – Марте это надоело.
– Подожди, ты ведь ещё не рассказала свою историю. Прошу тебя, это очень важно! Расскажи, что ты видела или слышала. Любая деталь важна для нас!
– Может, как-то в другой раз. – Марта встала и собралась уходить, но всё же остановилась в дверях и продолжила говорить.
– Нечего там рассказывать. Моя подруга погибла. Я не видела как. Я заблудилась в лесу и очень испугалась. Потом я упала и ударилась головой. И больше ничего не помню.
– Совсем ничего? – сощурился охотник.
Марта вспомнила отчётливо, как никогда, то самое свечение глаз Германа, о котором говорил бездомный.
– Извини, но мне нечего больше сказать тебе.
– Ну хорошо. – отступил охотник – Надеюсь, ты последуешь моему совету и убедишься, что я не обманываю тебя.
Он встал и приблизился к Марте. Она снова отступила назад.
– Если ты почувствуешь себя в опасности, или вспомнишь что-то новое, можешь рассчитывать на мою поддержку. Ты не одна.
Марта кивнула.
– Поводи меня до выхода. – устало попросила она.
– Конечно, дорогая, пойдём. – охотник галантно открыл дверь перед Мартой и пропустил её вперёд.
Уходя, она обернулась и поглядела на костёл, освящённый отсветами тусклых фонарей. В окнах по-прежнему горел свет. Марте вдруг стало очень холодно. Она запахнула пальто и посильнее сжала тонкую книгу в тканевом переплёте с вышивкой, которую она спрятала под широким шарфом.
Придя домой Марта скинула пальто, и уселась за стол не снимая ботинок.
С неведомым трепетом она положила перед собой книгу, только что украденную ей в церкви.
Хоть страницы пожелтели и сморщились от времени, но чернила по-прежнему оставались яркими и текст можно было прочитать. Конечно, ели ты знаешь латынь. Марта с досадой закусила губу. Но всё равно, книга была красива сама по себе. Иллюстраций как таковых в ней не было, но на полях были изображены корни растений, замысловатые символы, обнажённые мужчины и женщины. Они как раз не были красивыми. Нарисованные в средневековой манере с нарушением пропорций и смешными выражениями на лицах. Марта улыбнулась.
Она пролистала книгу и удовлетворённая
……
Хорошенькая официантка из кафе напротив опиралась локтями о прилавок Германа Тьери. Оранжевые лучи закатного солнца проникали через окно-витрину лавки и блестели в её волосах. Она скрестила ноги, вынув пятку из тесной туфли.
Герман стоял за прилавком, повторяя её позу.
– …И что ты думаешь она ответила? – глаза её блестели. – «Я не такая!».
Официантка рассмеялась. Её смех, такой беззаботный, делал её ещё красивее.
Герман улыбнулся в ответ.
– Бет, ты сегодня заньята? – спросил он.
Красотка кокетливо прикусила губу и поглядела на него, взмахнув ресницами.
– Сегодня моя смена. В другой раз, Герман.
Не успел колдун вздохнуть с досадой, как звякнул колокольчик и в лавку вошёл священник.
Вернее, сначала вошло позолоченное распятие, которое «батюшка» держал в подрагивающей вытянутой руке, а следом, прячась за его спиной, короткими шажками семенили ещё двое, судя по одежде, саном пониже первого.
– Эмм чьем могу помочь? – начал было Герман, и вдруг понял, что не знает, как правильно обращаться к этому ряженому.
– Именем Господааааа… – начал басом старший поп.
Герман сначала обалдел, но потом догадался что к чему.
– А в чьём, собственно, дьело, пане? – поднял бровь колдун. – Я не заказывал освящьение помещьения.
Официантка обалдела ещё больше, чем сам Тьери.
– Я, пожалуй, пойду. – с профессионально-фальшивой улыбкой сказала она, нежно коснулась руки колдуна и вышла, толкнув дверь плечом. Герман проводил её взглядом.
Сопровождавшие священника дьячки растерянно переглянулись. На прилавке стояли две чашки из-под чая, по радио передавали рекламу детского шампуня, лампы на потолке мерно гудели. В общем, никакой чертовщины не наблюдалось.
– Верую в Господаааа нашегоооо Иисууусааааа… – не унимался главный поп.
– Начинаайется. – проворчал Тьери.
Тут до святого отца дошло что от креста освящённого вчера похмельным владыкой видимого эффекта, не наблюдается и решил, что и впрямь, не стоит позориться перед подрастающим поколением. Он чуть поколебался, но крест всё же отпустил.
– Говорят в селе, что сила в тебе бесовская, сын мой.
"Только что я был демоном, а теперь сыном стал. Удобно." – подумал Герман.
– Глупостьи. – колдуну стало неинтересно. Крестным знамением, святой водой, иконами, и прочими артефактами веры Германа пытались напугать чуть ли ни в каждом городе, где бы он ни появлялся. К такому быстро привыкаешь, тем более, что стоит заговорить о медицине и науке, как служители священного культа тут же понимают, что «кина не будет», и пора расходиться.