Последнее зелье
Шрифт:
– А вот давеча говаривали селяне, будто вылечил ты бесовской силой Якова, раба божьего. Что ты на это скажешь?
– А что тут говорьить? – пожал плечами Герман – всё было поньятно. Развьился ишемический ньикроз участка миокарда…
Тут колдун осёкся.
– Инфаркт, есльи короче. Я провьёл необходьимые реанимационные процьедуры, которые мог в тьех условиях, вот и всьё.
Тут дьяки расслабили плечи. Теперь уж точно, "кина не будет."
– Ты доктор, стало быть, сын мой? – дошло до старшего попа.
Колдун кивнул. Уточнять, что работал в больнице он уже двадцать
– Довольно скучно. Кругом сердьечники, и язвьенники, хоть бы один интьересный случай.
– Веруешь ли в Господа нашего Иисуса Христа сына божьего?
– В этой странье свобода вьероисповедания, – парировал Герман новую нападку попа. – и есльи мы во вьём разобральись, то менья ждьёт работа.
Колдун открыл свой журнал для записей и сделал вид что увлечённо что-то в нём читает.
– Я пришёл задать тебе вопросы! – священник не любил, когда к нему проявляют неуважение и неповиновение его словам.
Тьери поднял глаза.
"Ага, а твоё эпичное появление, это простое любопытство?".
– В селе говорят, что ты колдун, и служитель Сатаны.
– Тьем лучше, – не растерялся Герман. – Чьем больше обо мне сочиняют ньебылиц, тем больше у менья клиентов. Нье принимайтье это на свой счёт, преподобный. Бизнес есть бизнес.
"Крыть тебе больше нечем." – подумал колдун. И только он так подумал, молоденький дьячок, вдруг осмелев, бросил на прилавок, прямо перед Тьери колючую головку чертополоха, связанного атласной лентой с веточкой розмарина. К ленте была приклеена маленькая печать из сургуча, которая чуть слышно стукнула по столу.
У Германа защипало в носу. Он как можно естественнее сделал шаг назад.
– Как тебе такое, а!? – обрадовался дьяк. Но тут же поймав на себе грозный взгляд священника промямлил:
– Эээээ то есть… Саят Свят Свят.
– Carduus acanthoides – сказал Герман, и сощурился, стараясь скрыть что его глаза тоже начали краснеть и слезиться.
На это сочетание трав у всех ведьм и колдунов была сильная аллергия. Они издавна служили амулетом, которым люди пытались защититься против чёрных ведьм. Печать же вызвала отдельный интерес Тьери. Она была зачарованная, не простая.
– Вам нужен чьертополох? Настои из него дьелаются пока он сьвежий. Я могу собрать его для вас и приготовьить препарат. Какая у вас пробльема?
Священник зло нахмурился и плюнув на пол, немедленно вышел не попрощавшись. Тьери возмутил этот плевок, однако, как только за преподобными закрылась дверь, колдун вынул из кармана носовой платок. Не касаясь амулета голыми руками, он завернул его, унёс в подвал. Травы он тут же сжёг, а печать оставил себе. Для коллекции.
……
Весь день в кондитерской обсуждали последние новости. Сообщали о новой жертве убийцы, найденной на опушке леса. Тело молодого парня, с перерезанным горлом. Услышав об этом впервые, Марта невольно вздрогнула. Ей представился владелец лавки специй с перерезанным горлом, лежащий в лесу. Она забеспокоилась и даже захотела сходить узнать, всё ли с ним в порядке. Она тут же одёрнула себя, не понимая откуда вдруг возникла
– Какой ужас! – тучная повариха вытирала руки полотенцем, не отрываясь от экрана. Снова прозвучал призыв, не выходить на улицу в ночное время суток, не разговаривать с незнакомыми людьми и не оставлять детей без присмотра.
– Проклятый лес. – тихо сказала себе Марта. – Надо было уехать в пустыню. Где вообще нет лесов.
– Уже уходишь? До завтра, Марта! – окликнула её повариха.
Девушка кивнула ей, обернувшись. На душе было не спокойно. Она надеялась, что время вылечит и все ужасы останутся позади, но похоже, что прошлое опять пришло к ней, смотрит из всех окон, следит за ней и не оставляет в покое.
Она уже собиралась уходить, как вдруг входная дверь резко открылась, и в булочную вошли трое высоких мужчин, одетые в чёрную военную форму, мокрую от дождя. Марта и повариха удивлённо переглянулись.
– Извините, но мы уже закрыты! – сказала Марта, но на неё не обращали внимания.
Они без церемоний прошли в служебное помещение, открыли ящики письменного стола и начали вынимать оттуда бумаги.
– В чём дело?! – возмутилась повариха – Что происходит?!
– Простая формальность. – ответил человек в форме. – У нас есть ордер. Ваша лицензия и документы на аренду, пожалуйста.
Повариха засуетилась, доставая бумаги из шкафа. Марта же наблюдала.
«Руки болят слишком часто в последнее время!» – подумала она и, достав из кармана упаковку таблеток, положила одну себе в рот.
К ней подошёл один из военных.
– У нас несколько вопросов к Вам, пани. – сухо сказал он.
– Ко мне? Я слушаю. – ответила Марта.
– Где вы были в ночь на 7 июля, когда была убита Мария Воржак?
Марта скрестила руки на груди и постаралась выглядеть как можно спокойнее.
– На все вопросы я уже ответила полиции. И подозрения с меня официально сняты. – отвечала она, как её научил адвокат.
Мужчина в форме помолчал, внимательно вглядываясь в её глаза.
– Так. Тогда другой вопрос. Какие у тебя отношения с Германом Тьери?
Марту бросило в жар. Невозмутимый настрой сразу же пропал.
– Никаких… – невнятно проговорила она, – Я его толком не знаю. У него магазин на углу.
Военный продолжал смотреть ей прямо в душу.
– С ним что-то случилось? – спросила Марта, ещё раз изумившись собственному приступу гуманизма.
– Всего хорошего, пани.
Человек в форме развернулся и вышел вон, подав знак своим коллегам. Они просматривали документы ещё с полчаса и после ушли, одновременно, как по команде прекратив работу. Последний из военных, остановившись в дверях, вынул из кармана кусок мела и нарисовал на стене круг, после чего тут же вышел, хлопнув дверью.
Когда все в булочной обсудили это возмутительное вторжение, Марта вышла на улицу и огляделась. Бездомных нигде не было. Зато она увидела Германа. Он закрыл дверь своей лавки ключом и теперь опускал металлические ставни. Марта вздохнула с облегчением, и решительно пошла к нему. Знакомое неприятное ощущение покалывания нарастало в её руке по мере того, как она подходила к Тьери.