Последнее желание гейши
Шрифт:
До сего момента Митрофан не посвящал Смирнова в их с Базилем дела, поэтому Леха ничего о записке, найденной в апартаментах Афродиты, не знал. Сейчас пришло время сказать правду, но Голушко никак не мог решиться на откровенный разговор…
– Я тебе потом объясню, – выдавил он, наконец. – Сейчас времени нет…
– Почему нет? Дорога до отделения длинная, так что колись…
Митрофан собрался придумать еще какой-нибудь предлог, чтобы отсрочить разговор, но тут в кармане смирновской куртки запиликал телефон, и Лехе пришлось ответить.
– Смирнов, слушаю.
– Че
– А че?
– Временно не доступен или вне зоны!
– Что у тебя с телефоном? – спросил Смирнов у Митрофана. – Там Гришка Панов говорит, что ты «вне зоны».
Митрофан вытащил из кармана свой мобльник, глянул на дисплей, он оказался непроницаемо черным.
– Аккумулятор разрядился, – констатировал Голушко. – Мне папаня все утро названивал, батарею посадил… – Он вырвал телефон из рук Лехи. – Чего тебе, Гриш?
– Вы закончили?
– Да.
– Тогда дуйте в отделение, у меня для вас сюрприз…
– Что он там откопал? – полюбопытствовал Леха, и, приблизив рот к аппарату, крикнул: – Что ты там откопал, а Гриш?
– Документик один любопытный…
– Не томи, говори…
– Афродита ваша квартирку свою две недели назад продала.
– Как? – в один голос воскликнула Голушко со Смирновым.
– Очень просто. Через риелтора.
– Но она же в ней жила…
– Уговор такой был – новые владельцы позволили старой хозяйке пожить еще месяц, пока она не подыщет себе другое жилье…
– Она искала?
– Ни одна риелторская фирма города не работала с гражданкой Харитоновой.
– Значит, не искала, – подытожил Леха. – Странно… Она что, под мостом собиралась жить?
– Но это еще не все… – Гриша выдержал паузу. – На свою машину она тоже нашла покупателя. Три шубы (из ягуара, норки и манто из рыси) сдала в магазин элитной комиссионной одежды.
– А мебель?
– Продана вместе с квартирой. Копии документов у меня, приедете – посмотрите…
Леха озадаченно уставился на Митрофана и спросил:
– Собиралась линять из города, как думаешь?
– Похоже… – Голушко отключился, отдал телефон. – Наверное, она знала, что ее собираются убрать, вот и засуетилась…
– На твой взгляд, одна или с кем-то?
– Одна, – неуверенно ответил Митрофан.
– Но ведь у нее кто-то был! Все девки Мадам уверены в этом…
– Только ни одна не знает имени этого человека…
Пока они обсуждали этот вопрос, к автобусу подбежал потный, выпачканный землей стажер Толик Локтев.
– Добрались, – выпалил он, падая на ступеньку «Соболя». – Три часа рыли, но добрались… На два метра пришлось в грунт опуститься…
– Это он о чем? – спросил у Лехи Митрофан.
– Как о чем? Ты же сам велел потайные двери взломать, чтобы мы смогли проникнуть в тоннель…
– Взломать, а не делать подкоп…
– Ты эти двери видел? – нахохлился Смирнов.
– Ну…
– Я думаю, такие только в банковских хранилищах ставят! А замки! Такие ни одному медвежатнику не под силу вскрыть!
– Швейцарское качество, – уважительно пробасил Толик.
– Вот именно! –
– Тогда Алексей Петрович предложил сделать подкоп под беседкой…
– Лучше так, чем динамитом, а? – буркнул Леха.
– Значит, теперь вход в тоннель доступен?
– Так точно! Можете сами проверить.
– Пойдем? – предложил Митрофан Смирнову.
– Пойдем. Только предупреждаю, у меня клаустрофобия.
– У меня тоже. Но мне очень хочется посмотреть на знаменитую нору Моцарта… К тому же, – он потер свой мясистый нос тыльной стороной ладони, – я нюхом чувствую, что именно в ней зарыты многие тайны!
Марго
Выспавшись, Марго встала с дивана. Глянула на часы, стоящие на журнальном столике. Оказалось, что она продрыхла целый день – было уже без четверти шесть.
Рядом с часами она обнаружила знакомый поднос, на который был водружен стакан кваса. Марго взяла его и отправилась бродить по квартире.
Сначала она зашла в смежную комнату. Маленькая девятиметровая спальня явно принадлежала мужчине. Кровать была наспех застелена, вещи свалены на стуле, на столе громоздились книги, папки, ручки, использованные бумажные тарелки, бутылки из-под лимонада «Буратино», а на подоконнике доживала свои последние дни заморенная жаждой герань. Кто, интересно, тут живет? Не Базиль, это точно. Такое барахло, которое валяется на стуле, он ни за что носить не будет. Да и размер не подходящий – горловина рубашек рассчитана на мужика с бычьей шеей. Наверное, это комната его сына… А, может, вся квартира принадлежит ему, а Базиль тут только гостит?
Марго вернулась в прежнюю комнату, чтобы проверить правильность своих рассуждений. Так, что у нас здесь? Мягкая мебель сомнительного качества, югославская стенка, купленная еще в советские времена, полуторная кровать в углу, столик, торшер. Убогая обстановка! Но техника отличная, не новая, однако хорошего качества: телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, радиотелефон, все японское. Наверное, хозяин квартиры разбирается в бытовой технике, быть может, даже сам ее ремонтирует, ведь сейчас легче купить новую вещь, чем починить старую…
В шкафу (Марго открыла его) вещи висели аккуратно и, судя по всему, принадлежали Базилю – она узнала рубашку от «Армани», в которой он приходил в «Экзотик», а остальная одежда была такого же размера. Степень заношенности пиджаков и брюк была разной, из чего Марго сделала вывод, что он тут живет: не будет же человек, приехавший погостить, брать с собой старые штаны и штопанные на локтях свитера.
Она закрыла шкаф, подошла к книжной полке. На ней она обнаружила черно-белую фотографию в рамке. На ней были изображены двое: красивый темноволосый мужчина с белозубой улыбкой и длинный нескладный мальчик лет девяти. В брюнете она узнала Базиля, значит, стоящий рядом ребенок – его сын. Не похож! Марго присмотрелась к лицу мальчишки повнимательнее, пытаясь отыскать схожие черты, но так ничего и не нашла. У красавца отца родилось весьма несимпатичное чадо!