Последнее звено
Шрифт:
Вот такие люди и не дают умереть моей вере в человечество.
В Артемкином заведении кормили вполне сносно. Но вот съедены щи, съедена свининка (здесь она дефицитом не была), выпит горячий и душистый сбитень, на все удовольствия истрачено пять грошей. А сытой душе не дает успокоиться мрачный вопрос: что дальше?
Я не стал останавливаться в трактире, не стал заказывать комнату. Да, по уму стоило бы сейчас отоспаться, а завтра, на свежую
Тем более седовласый селянин был прав – мне стоило обновить гардероб, и делать это надо сейчас. Завтра может быть поздно. Тощий и улыбчивый Артемка, которому, пожалуй, было уже за пятьдесят, без пререканий разменял мне медью одну из серебряных гривен. Если и были у него какие-то вопросы на мой счет, дяденька предпочел оставить их при себе. Очень разумное поведение. Не дай Аринака сцепиться линией с подозрительным человеком.
Зато стукнуть в Уголовный Приказ – это линии не помеха. Тут уж как только вмешается мозолистая государственная рука, взаимная сцепка резко ослабевает. Очень удобное учение.
Еще и поэтому я предпочел не засиживаться за обеденным столом. Отказался и от хмельного меда, и от пива – не хватало еще отрубиться по пьяни. Или, того хуже, потянет на подвиги. Хорошо хоть я вовремя сообразил от сабли избавиться – зарыл прямо возле дорожной обочины. Там не скоро найдут, а сабля у холопа – слишком подозрительная деталь… Жаль, конечно, игрушка приятная… а расстаться все же пришлось.
На базаре я довольно быстро обзавелся удобной и теплой шапкой. Не писк моды, конечно, но голову греть будет. А рукавицы из козьей шерсти спасут мои многострадальные руки.
И куда теперь?
Я, может, и сглупил, но ничего более умного истощенные событиями мозги сгенерировать не смогли. Просто тупо и бесцельно слонялся по городским улицам. Может, какой-нибудь план родится… Дома ведь тоже лучше всего думалось на ходу.
В городе особо не на что было смотреть. Все очень похоже на Кучеполь. Ближе к центру – скверики, площади, предназначенные для народного гуляния. Большие, обнесенные каменными заборами строения – сперва мне показалось, боярские усадьбы, но первый же встречный парнишка рассеял мое заблуждение. Присутственные места – дом городского собрания, резиденция городничего, Учетная палата, Разрядный Приказ, Уголовный… Нет, туда, пожалуй, мне не надо.
Внимание мое привлек высокий – в целых четыре этажа! – каменный дом с необычной формы крышей. По четырем углам тянулись в небо острые прямые иглы. Антенны, ошалело подумал было я, но, приглядевшись, понял, что иглы – тоже каменные, и стилизуют они сужающиеся кверху башни. И у каждой наверху – маленький медный шарик.
Дом отделял от улицы невысокий заборчик, ворота были открыты нараспашку, и стояла очередь – прямо как на концерт какой-нибудь популярной группы. Первые торчали на ступенях высокого крыльца, последние жались вдоль забора. Темно-серая людская змея растянулась метров на двадцать. Интересно, что дают?
Люди
– Что дают? – спросил я стоящих в хвосте.
Оказалось, научная консультация, городской полисофос. Я вспомнил рассказы Александра Филипповича об этих заведениях. Ученые, специалисты по практической аринакистике дают населению советы по улучшению линии. Каким-то образом высчитывают, беря за основу день и час рождения, ритм пульса, цвет глаз… ну, и подробный рассказ пациента о себе.
От нечего делать встал и я. Хоть отдохну немного от ходьбы… послушаю, кстати, разговоры… может, тут только и речи о дерзком убиении славного сына отечества князя-боярина Лыбина…
Место явно пользовалось популярностью – за мной тут же пристроился мелкий мужичонка с изъеденным какой-то кожной болезнью лицом, за ним – прямая как столб тетка, одетая по-купечески. Вернее, как одеваются люди купеческого сословия, когда хотят выглядеть скромно. Судя по ее плотно сжатым губам и нервному лицу, тот еще у тети характер. Чем-то даже напоминала она Фомичеву, нашего замдекана. «Последней комиссаршей» звали Ольгу Марленовну преподы, а вслед за ними и мы, студенты.
Догадка моя почти подтвердилась: люди в очереди говорили много и охотно. Только вот ни обо мне, ни о Лыбине – ни слова. Обсуждали свои проблемы, нуждающиеся в научном разрешении.
– Хворь у меня завелась, – обернувшись ко мне, доверительно сообщил мужичонка. – Так и колет в боку, сил нет. Я, конечно, к лекарю, все как положено: и яиц, и сукна штуку. Лекарь помял-помял, и говорит: это, Косма, наследственное. В прошлом шаре чего-то не то сотворил, вот сейчас здесь и отдается. Я тебе, говорит, конечно, снадобье составить могу, и боли твои оно облегчит, да вот какой ценой? Может, линия через то покривится и в следующем шаре безногим родишься? Сходи-ка ты, говорит, к ученым, пускай проверят твою линию, можно ли лечиться?
– А у меня вот дочка с соседским парнем загуляла, – поведала ему стоявшая перед ним женщина. – Парень вроде ничего, семья обеспеченная и вроде не прочь породниться… Но вот дедушка их в молодости, говорят, сущим кобелем был, девок-служанок в своем трактире без счету перепортил… И вот как бы его кривая линия на мою Ларочку не перешла… Дед мужа, это как, сильно влияет, не знаете?
Стоявшая за мной дама своими печалями делиться не захотела. Я тоже благоразумно молчал, а стоявшие впереди, не стесняясь, откровенничали.