Последние 18 секунд
Шрифт:
Лаудон усмехнулся, присел на край стола.
– Секретарша сказала, что ты мне звонила.
– Мне нужна помощь.
Шеф вопросительно поднял брови.
– С кем можно поговорить в управлении общественных работ?
– О чем?
– О похищениях.
– То есть опять о Джереми Смайлзе?
– Нет. Я грузовик ищу. – О'Шонесси рассказала шефу об инвентаризации оранжевых грузовиков и образцах краски с них.
– Это с Беном Джонсоном надо.
– Я с ним беседовала. Он видел, как Карлино стукнул Джереми.
– На Бене в управлении все держится. В выражениях не стесняется, если речь
– Чем Карлино мотивирует иск?
– Обвиняет нас в том, что мы выпустили убийцу на свободу.
– Мы же работаем.
– Он утверждает, что плохо работаем. Диллон утверждает, что у него на примете есть два подростка, которые готовы показать, что видели Смайлза на берегу в тот вечер, когда похитили Трейси Йоланд, он не может доказать свое алиби, так я понимаю?
– Объясняет, что пошел тогда прогуляться.
– Прогуляться?
– Да.
– Думаешь, Кларк это не купит? – спросил Лаудон.
– Не купит. Но это не делает Смайлза виноватым.
– О медицинском освидетельствовании Кларку сообщила?
– Да, назначено на субботу, четвертого числа, в час дня. Всю неделю институт выполняет другие заказы. Шеф, вы, конечно, правы. Чтобы справиться с девушкой, человек должен обладать недюжинной физической силой. Иметь транспортное средство, чтобы увезти ее, и хорошие мозги для осуществления такого плана. Ничего этого у Джереми нет.
– Допустим. Но попробуй убедить в этом Кларка. Вот еще что. Сними показания с тех двух подростков, о которых говорит Диллон. Мы не сумеем ничего сделать до тех пор, пока Карлино не слезет с нас. И последнее. Кто бы что ни утверждал, в том числе и я, держи Джереми Смайлза на подозрении. Если окажется, что преступник все-таки он, мы с треском полетим с работы.
О'Шонесси прекрасно понимала, что с работы полетит она одна.
Келли добралась до управления общественных работ в пятом часу вечера. Ей показали, как пройти к Бену Джонсону. Кабинет у него оказался крошечный. Ему даже пришлось выставить в коридор стул, чтобы закрыть дверь. На внутренней ее стороне висел плакат с изображением Мисс Февраль. На ней ничего не было – только лыжная шапочка.
– Загар неплохой, – произнесла О'Шонесси.
Джонсон ухмыльнулся и сел за стол.
– Мистер Джонсон, прежде всего должна проинформировать вас, что мы отправляем Джереми Смайлза на медицинское освидетельствование к психиатру.
– Значит, вы не предъявляете ему официального обвинения?
– В настоящее время он проходит как свидетель, потому что у него найдено кольцо. Лично я думаю, что он ни в чем не виноват. Но прошу на меня не ссылаться. Мое мнение может измениться.
– Он объяснил вам, где взял кольцо?
– Сказал, что нашел под эстакадой, когда собирал мусор. Добавил, что вы разрешили ему брать все, что он найдет. Отсюда вытекает мой первый вопрос. Ваше разрешение исключает всякую писанину – верно я говорю?
– Да. – Джонсон оперся ногой на край стола и со скрежетом отодвинулся от него на стуле. –
– Расскажите мне о нем поподробнее.
– Велите ему выполнить работу, и он сделает ее обязательно. Если бы я приказал Джереми очистить пляж от любого мусора, вплоть до последней бумажки, он бы вкалывал там день и ночь. Он видит мир в одном цвете. Не улавливает разницы между тем, что говорят и думают люди. Нанимая его, я сказал: найдешь какие-нибудь личные вещи, тащи мне. Через несколько дней он начал мешками приносить мне пластмассовые кольца, штампованные часы и прочую дребедень. У меня накопилось столько дешевых побрякушек, сколько на целом свете не отыщешь, и мне это надоело. Если человек не понимает, где ценность, а где подделка… Вот я и махнул рукой. Что из того, что Смайлзу могут попасться хорошие часики? Хоть какая-то прибавка к грошовому жалованью.
– Следовательно, вы можете засвидетельствовать, что любая ценная вещь, которую он нашел, с вашего разрешения является его собственностью?
Джонсон опешил, но тут же усмехнулся:
– Послушайте, лейтенант, годовой бюджет моего управления составляет всего семь миллионов, да и те не всегда отпускают. Уборочных машин всякого рода – половина от требуемого количества. И так продолжается уже четверть века. Мне наплевать, что скажут толстопузые члены городского совета насчет моей политики в отношении найденной в мусоре собственности. Если какой-нибудь избранник народа полагает, будто лучше меня справится с моими обязанностями, – милости просим. Заявление об уходе у меня не задержится. Пусть подавятся пластмассовыми кольцами и прочей дрянью!
О'Шонесси улыбалась. Вряд ли кто-нибудь захочет поднимать шум из-за сокровищ в кастрюле.
– Мистер Джонсон, но я, собственно, пришла к вам не из-за Джереми. У меня есть основание предполагать, что в тот вечер, когда похитили Энн Карлино, на той стоянке находился грузовик оранжевого цвета.
Джонсон был сбит с толку. Сначала эта дамочка говорит о Джереми Смайлзе и сразу перескакивает на какой-то оранжевый грузовик.
– Джереми отродясь за руль не садился, – произнес он.
– Я знаю.
– Вы считаете, что там был кто-то еще, кто работает у меня? Может, даже я сам? Это что – месячник проверки санитарной службы города? – проговорил он сквозь стиснутые зубы.
О'Шонесси пристально смотрела на него.
– По имеющемуся у нас описанию это был грузовик, выпущенный «Дженерал моторс» в начале девяностых годов. Нам известно, что в вашем машинном парке есть несколько таких грузовиков. Мне нужно знать, кто на них работает. – Она подала Джонсону инвентаризационную опись. – Шеф Лаудон сказал, что вы мне поможете.
– Значит, Лаудон вас прислал.
Джонсон надел очки, взял карандаш.
– Интересная бумаженция. Откуда она у вас?
– Сейчас не могу сказать. Но твердо обещаю, что вы узнаете об этом первым. Пока мне важно установить насколько важна эта зацепка.
Джонсон не из тех, кого надо уговаривать.
– Хотите знать, кто из моих водителей ходил в уголовниках?
– Вы же сами упоминали, что у вас работают пара-тройка потенциальных похитителей.
– Неужели я сказал? – фыркнул Джонсон.