Последние бои на Дальнем Востоке

Волков Сергей Александрович

Питание частей, находившихся на довольствии у правительства, до Хабаровского похода было достаточным. Части получали 2¹/₂ фунта хлеба (половина белого, половина черного), в обед – суп, вечером – каша, но различная мелочь интендантством недодавалась, и средств на приобретение оной не отпускалось. Гродековские части, не перешедшие на довольствие к правительству, летом 1921 года голодали форменным образом, и местное население из сострадания прикармливало голодных солдат и офицеров. Из гродековского интендантства эти части получали только рис и отвратительной выпечки черный с отрубями хлеб. Конский состав гродековских частей довольствовался исключительно подножным кормом и к осени 1921 года пришел в полную негодность. Особенно ужасный вид имели кони Забайкальской казачьей дивизии.

Армия, потерявшая значительную часть своего имущества в эшелонах, брошенных при отходе к ст. Маньчжурия, распродала и размотала другую часть его по линии КВЖД. В Приморье в марте и апреле 1921 года гродековские части получили дрелевое, желтое

обмундирование и сапоги. Ожидались шитье и выдача шинелей. Каппелевские части в это время ничего и ни от кого не получали. После майского переворота положение изменилось. В руках каппелевского интендантства оказались некоторые интендантские склады в городах Владивостоке и Никольске, бывшие доселе в распоряжении красных. Части, находившиеся в подчинении каппелевского командования, получили белье, тонкий зеленый шевиот и шинельное сукно. Частям, поступавшим на довольствие к правительству позднее, но не вошедшим в подчинение каппелевского командования, двери интендантских складов открывались не так уж широко. 1-я стрелковая бригада⁵⁶ и Оренбургская казачья бригада⁵⁷ получили синий демсин, а шевиот им выдан не был. Между прочим, 1-я стрелковая бригада шевиота не получила даже летом 1922 года, хотя на складах шевиот имелся. Наиболее обделенными оказались части Забайкальской казачьей дивизии⁵⁸ и «гродековцы» (позднее 3-я Пластунская бригада⁵⁹). Эти части не получили ни шевиота, ни демсина под предлогом того, что весною им было выдано атаманом Семеновым дрелевое обмундирование. Шинельного сукна они не получили уже без всяких предлогов.

Жалованьем части Гродековской группы войск были удовлетворены по март или апрель 1921 года (установить точно не представляется возможным) золотом согласно ставок 1920 года. Оклады были мизерны, так, рядовой стрелок получал рублей 15, офицер-боец – 26 рублей, младший офицер – 28, командир отдельной части – около 40. Из-за отсутствия денежных сумм в дальнейшем части Гродековской группы войск жалованья больше не получали, каппелевские части по этой причине жалованья после отхода из Забайкалья совсем не получали. После переворота Временное Приамурское правительство утвердило оклады жалованья чинам войск (приблизительно такие же, как были в Забайкалье). После этого части стали заготовлять требовательные ведомости и посылать их во Владивосток, но так как наличность в казначействе была все время весьма малой, то ассигновки гасились мелкими частями, а посему и чины в частях получали жалованье по частям.

Мероприятия белых властей

С подчинением всех частей, входивших ранее в состав Дальневосточной армии, Временному Приамурскому правительству «армейский» вопрос еще не был разрешен: части подчинялись правительству, но не каппелевскому командованию. Забайкальская каз. дивизия, Гродековская группа войск (генерал-лейтенант Глебов), 1-я стрелковая бригада (подполковник Глудкин) еще не признали генерал-лейтенанта Вержбицкого своим начальником. Не вполне определенно было также отношение к штабу Дальневосточной армии и Оренбургской каз. бригады. Понятно, что вопрос полного и безоговорочного объединения всех частей под одним и тем же командованием был насущен. Им занимались и его обсуждали в правительстве, нарсобе, прессе и в воинских частях. К октябрю месяцу дело сводилось к тому, будут ли объединять армию каппелевские военачальники во главе с генерал-лейтенантом Вержбицким или же армию возглавит «Особое Военное Совещание», состоящее из представителей обеих группировок и гражданских лиц. Сторонниками последнего были «семеновцы». 10 октября вопрос был решен: приказом правительства командующий Дальневосточной (Белой) армией генерал-лейтенант Вержбицкий был назначен управляющим военно-морским ведомством и командующим войсками Временного Приамурского правительства. Итак, во главе армии стали «каппелевцы». Верхи «семеновцев» пытались было не признать данного приказа, но из этого ничего не вышло; «семеновские» массы к этому назначению генерал-лейтенанта Вержбицкого отнеслись довольно равнодушно и только по привычке к вечному порицанию действий верхов, недовольству и распущенности офицеры и солдаты некоторое время поносили правительство и командование.

Вновь назначенному командующему предстояло много поработать. В первую голову должно было покончить с самовольством. О самоуправстве говорить не приходится, ибо случаев его проявления чинами белых войск, несмотря на полную безнаказанность, почти что не было. Самовольство же, главным образом, проявлялось в самовольных отлучках для провоза контрабанды со ст. Пограничная, самовольных переходах из части в часть, оставлении совсем рядов войск.

Разъезды по железным дорогам были остановлены следующим образом: впредь действительными считались только литера, выдаваемые штабами корпусов за соответствующими печатями. Эти литера выдавались в части в весьма малом по числу листов и строго ограниченном количестве. Принятые до сих пор экстренные отзывы, выдаваемые каждой частью, были отменены, ибо весь порядок экстренных отзывов вел к массе злоупотреблений. Вот тому причины: частей было много, печати не соответствовали теперешнему наименованию частей, к тому же много печатей погибших и распавшихся частей было на руках у лиц, ставших «вольными», железнодорожное начальство разобраться во всем этом никак не могло при всем своем желании.

Выходы и переходы из частей были ликвидированы приказом командующего о предоставлении всем чинам права вырешить вопрос своего дальнейшего пребывания в рядах войск или выхода

со службы до первого числа ближайшего месяца, то есть до 1 ноября. Чины, решившиеся остаться в рядах войск, после указанного числа прикреплялись к службе на шесть месяцев, то есть до 1 мая, когда им предоставлялась новая возможность выбора между службой и выходом на сторону. Таким образом, служба становилась «добровольческой» с шестимесячным контрактом. Лица, вновь поступающие на военную службу, принимались в любое время. Срок их шестимесячной службы считался со дня подписания контракта. Приказ этот был встречен в частях равнодушно, и число воспользовавшихся правом выхода до 1 ноября было совсем невелико – единицы. Новым приказом командующего от 11 ноября за № 47 дальнейшие увольнения из армии были воспрещены до 1 мая следующего 1922 года.

В целях упорядочения армейской организации было решено все воинские части свести в три корпуса. Как видно из вышеизложенного, 2-й и 3-й стрелковые корпуса существовали, 1-й же распался по оставлении белыми Забайкалья. Части этого корпуса, пройдя в Приморье, вошли в состав Гродековской группы. Сохранение последней не входило, конечно, в планы каппелевского командования, а потому, воссоздавая 1-й корпус, каппелевское командование не могло согласиться на то, чтобы комкором 1-го стал генерал-лейтенант Глебов. В состав 1-го корпуса должны были войти исключительно казачьи части, и сам корпус получил официальное наименование 1-го Сводно-Казачьего. На пост командира корпуса было два кандидата: генералы Сабеев⁶⁰ и Бородин. Первый из них – начальник Забайкальской казачьей дивизии, заслуженный офицер, чрезвычайно порядочный, серьезно относившийся к делу, строгий к самому себе, прослуживший в офицерских чинах около 30–35 лет. Второй – командир Оренбургской казачьей бригады, был значительно моложе первого, но так как его лояльность каппелевскому командованию казалась более верной и надежной, то генерал-майор Бородин и был назначен комкором 1-го Сводно-казачьего. На бумаге дело было сделано, но на деле оказалось, что в подчинении у нового комкора находятся его собственная бригада и два малочисленных полчка (сибирские казаки под командой генерал-майора Блохина⁶¹ и енисейские – генерал-майора Потанина⁶²). Главная масса, Забказдивизия, долгое время еще игнорировала командование Сводно-казачьего корпуса. В корпус не вошли енисейские и сибирские казаки семеновской ориентации. До поры до времени они остались в составе Гродековской группы войск (генерал-лейтенант Глебов).

2-й Сибирский стрелковый корпус, именовавшийся летом 1921 года дивизией, был теперь вновь переименован в корпус, но, ввиду незначительной численности чинов этого корпуса, части, доселе входившие в состав его, были сведены в бригаду, наименованную Сибирской и в дальнейшем получившую № 2. 1-й бригадой этого корпуса должна была сделаться 1-я отдельная стрелковая бригада, так называемая Глудкинская. Входить в состав 2-го корпуса бригада не желала. Арест командиров положения не изменил: бригада отказалась без них выступить на Яковлевку. В конце концов бригада была временно придана к 3-му стрелковому корпусу при движении его на север. Надо полагать, что включение остатков Гродековской группы в виде

3-й бригады в состав 2-го корпуса было задолго предрешено до того времени, когда оно осуществилось (в середине ноября 1921 года, после ареста генерал-лейтенанта Глебова).

Таким образом, к началу Хабаровского похода военные силы Временного Приамурского правительства были разделены на три корпуса, причем 1-й Сводно-казачий корпус состоял из одной дивизии, одной бригады и двух отдельных полков, 2-й Сибирский стрелковый корпус должен был состоять из трех бригад, одного кавалерийского полка и одного артиллерийского дивизиона, 3-й стрелковый корпус состоял из трех бригад и одного артиллерийского дивизиона. Из вспомогательных войск следует отметить Отдельную Железнодорожную бригаду⁶³ (полковник Ростовцев). Не должно забывать, что по числу не только бойцов, но и даже чинов все вышеперечисленные части не соответствовали понятиям о силе частей в старой Русской армии.

Яркую картину положения вещей рисует нижеследующий приказ: «Приказ по военно-морскому ведомству № 41/а 6-го ноября 1921 года.

Кр. Владивосток. Из ведомости о числе довольствующихся в Войсках Приамурского Правительства видно, что это число к 15-му октября с. г. выражается в сумме: офицеров и солдат 20 001, вольнонаемных служащих 1057, семейных пайков 5742, итого на довольствии 26 800 чел.

Достаточно всмотреться в эти цифры, чтобы резко бросилось в глаза неимоверное количество вольнонаемных служащих, причем из рассмотрения ведомостей видно, что этим контингентом щеголяют не только центральные учреждения, но и строевые части до полков включительно. Положение недопустимое. Такой подавляющий процент вольнонаемных исключает всякую гарантию сохранения военной и служебной тайны, разжижает воинскую массу и, наконец, не будучи морально связанным с армией, во всякое время оставит ее не только при боевых обстоятельствах, но и при территориальном перемещении воинских частей, а части и учреждения, привыкнув работать при наличии труда вольнонаемных, будут поставлены в критическое положение. Не менее поражает и количество в 5742 семейных пайков, это приблизительно до 7000 ртов, т. е. до полутора Корпуса настоящего времени. Не подлежит сомнению, что действительные семьи военнослужащих должны быть обеспечены, что призрение семей, потерявших своих глав в борьбе с большевиками, является нашей священной обязанностью; лица же, не вошедшие в эту категорию, должны быть исключены с довольствия при войсках и переданы в отдел призрения при Министерстве Внутренних Дел.