Последние дни наших отцов
Шрифт:
– И все зря… – вздохнул Толстяк. – Я даже не знаю, как ее зовут, я никогда ее не найду.
Глаза Лоры вспыхнули:
– А что нам мешает узнать ее имя?
Она вскочила. Ей пришлось
– Я ищу Бекки! – она назвала первое попавшееся имя.
– Кого?
Официанту пришлось приложить ладонь к уху, чтобы расслышать ее в общем гомоне.
– Девушку, которая здесь работает, – громко и отчетливо произнесла Лора.
– Тут только одна девушка работает – Мелинда. Вы Мелинду ищете?
– Да, Мелинду! Она здесь?
– Нет. Заболела. А что вы хотели?
Лора что-то пробормотала, официант не расслышал и, не задавая больше вопросов, вернулся к своим стаканам.
Курсанты видели всю сцену, но не слышали разговор. Улыбающаяся Лора подошла к ним.
– Мелинда, – шепнула она на ухо Толстяку. – Ее зовут Мелинда.
Гигант просиял:
– А он больше ничего не сказал?
Лора на секунду задумалась. Толстяк
– Сказал, что она говорила о тебе.
Толстяк ликовал:
– Обо мне? Обо мне!
Лора закусила губу. Не надо было этого делать.
– Ну… она заметила, что ты приходишь.
– Я не сомневался! – заорал Толстяк.
Он уже ничего не слушал и, ошалев от счастья, обнимал Лору, потом Эме, Пэла, Кея и всех остальных, даже Фарона.
Они ушли все той же веселой цепочкой и снова набились в грузовик. Толстяк сходил с ума от любви и счастья.
– Я не сомневался, – твердил он. – Знаете, мы иногда встречались глазами, и это было… Что-то особенное! Ну, вы понимаете, о чем я. Химия.
– Алхимия, – поправил Эме.
– Точно, алхимия, алхимия. Как гром с неба!
Фарон, сидя за рулем, смотрел на Толстяка в зеркальце заднего вида и улыбался. Он догадывался, что Лора слукавила, и считал, что она поступила очень чутко. В ожидании того, что, быть может, случится с ними во Франции, солгать ради капли счастья не значит солгать.
Конец ознакомительного фрагмента.