Последние дни

И Сьюзен

– Ладно, – успокаивающе говорит Иосия. – Давайте сделаем перерыв и сосредоточимся на главном. – Из всех ангелов он выглядит наиболее зловеще со своими кроваво-красными глазами и кожей неестественной белизны, но внешность значит далеко не все. – Раффи нужно получить назад крылья. Теперь нам остается выяснить, что хочет взамен прекрасная Лейла, и все мы будем счастливы. Больше ведь ничего и не надо, верно?

Он смотрит на каждого из нас. Хочется сказать, что вряд ли я буду счастлива, но я и без того уже слишком много наговорила.

– Отлично.

Итак, Лейла, – спрашивает Иосия, – чем мы можем тебя осчастливить?

Лейла жеманно опускает ресницы:

– Я подумаю.

Уверена, она уже готова назвать свою цену. К чему кокетничать?

– Приходи через час в мою лабораторию. Мне нужно подготовиться. Но крылья возьму сейчас.

Раффи колеблется, будто ему предлагают подписать договор с дьяволом. Затем уходит в спальню, оставив меня с Лейлой и Иосией.

К черту! Я иду следом за Раффи и нахожу его в ванной, где он заворачивает крылья в полотенца.

– Я ей не доверяю, – говорю я.

– Тебя могут услышать.

– Не важно. – Я прислоняюсь к дверному косяку.

– Есть идея получше?

– Что, если она просто заберет твои крылья?

– Тогда это будет уже моя проблема.

Он откладывает в сторону упакованное крыло и начинает заворачивать второе в полотенце размером с простыню.

– Тогда у тебя не будет никаких рычагов.

– У меня и сейчас их нет.

– У тебя есть крылья.

– Что мне с ними делать, Пенрин? Повесить на стену? Они бесполезны, пока их не пришьют обратно.

Раффи проводит ладонью по двум сверткам с крыльями и закрывает глаза.

Чувствую себя полным ничтожеством. Похоже, я лишь усилила его сомнения.

Он проходит мимо меня. Я остаюсь в ванной, пока не слышу, как за двумя ангелами закрывается входная дверь.

33

Я смотрю в темные окна, из которых открывается вид на обугленный город.

– Расскажи мне о Посланнике.

Для меня это первая возможность хоть что-то понять из предыдущего разговора с Иосией.

– Бог повелевает Гавриилу – Посланнику. Затем Гавриил говорит остальным архангелам, чего желает Бог. – Раффи зачерпывает полную ложку подогретого картофельного пюре. – Во всяком случае, такова теория.

– Бог не говорит ни с кем из других ангелов?

– Уж точно не со мной. – Раффи разрезает стейк с кровью. – Но опять-таки в последнее время я не пользовался особой популярностью.

– Он когда-нибудь говорил с тобой?

– Нет. И сомневаюсь, что однажды захочет.

– Но, судя по тому, что сказал Иосия, ты мог бы стать следующим Посланником.

– Угу, хорошая шутка. Хотя в этом нет ничего невозможного. Формально я вхожу в число потенциальных преемников.

– Почему шутка?

– Потому что, мисс Любопытство, я агностик.

– Ты… агностик? – Я смотрю на него, пытаясь понять, говорит

ли он всерьез. – То есть ты не уверен в существовании Бога? Как такое может быть? Ты же ангел, ради всего святого!

– И что?

– То, что ты – создание Бога. Он тебя создал.

– Считается, что Он создал и вас тоже. Разве среди вас нет тех, кто не уверен в существовании Бога?

– Ну… да, но Он с нами не говорит. В смысле, Он не говорит со мной. – Я вспоминаю свою мать. – Ладно, согласна, есть люди, которые заявляют, будто они общаются с Богом или наоборот. Но откуда мне знать, правда ли это?

Моя мама говорит с Богом даже не по-английски, а на каком-то придуманном языке, который только она и понимает. Вера ее фанатична. Точнее, фанатична ее вера в дьявола.

А я? Даже сейчас, с ангелами и прочим, я до сих пор не могу поверить в ее Бога. Хотя, должна признаться, по ночам я опасаюсь ее дьявола. Но в общем, думаю, я все же остаюсь агностиком. Кто знает, может быть, эти ангелы – всего лишь пришельцы с другой планеты, пытающиеся обманом одолеть нас почти без боя. Я ничего не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю о Боге, ангелах и большинстве вопросов, которые задает жизнь. И я с этим смирилась.

Но теперь я встретила ангела-агностика.

– У меня от тебя голова болит. – Я сажусь за стол.

– Слово Посланника принимается за слово Божье. Мы подчиняемся ему. И всегда подчинялись. Насчет того, верит ли в Бога каждый из нас или нет – или даже верят ли в него сами Посланники, – это уже совсем другая история.

– Значит, если следующий Посланник прикажет убить всех оставшихся людей лишь потому, что ему этого захотелось, ангелы так и сделают?

– Без вопросов. – Он вгрызается в последний кусок стейка.

Я пытаюсь осознать услышанное, пока Раффи готовится к тому, чтобы отправиться на операцию.

Он надевает рюкзак, обмотанный полотенцами, так, чтобы казалось, будто под пиджаком сложены крылья. Я встаю и помогаю ему поправить рюкзак.

– Не будет ли это выглядеть слишком подозрительно?

– Там, куда я иду, мало посторонних глаз.

Он останавливается возле входной двери:

– Если не вернусь до рассвета, найди Иосию. Он поможет тебе выбраться из обители.

Словно чья-то тяжелая лапа сжимает мне сердце.

Я даже не знаю, куда он идет. Вероятно, к какому-нибудь мяснику из переулка, который работает грязными хирургическими инструментами при тусклом освещении.

– Подожди. – Я показываю на лежащий на стойке меч. – Как насчет оружия?

– Ему не понравятся все эти скальпели и иглы возле меня. На операционном столе он мне ничем не поможет.

Мне становится не по себе при мысли о том, что Раффи будет беспомощно лежать на столе, окруженный враждебно настроенными ангелами. Не говоря уже о том, что во время операции может начаться атака Сопротивления.