Последние дни

И Сьюзен

Кровь.

Перчатки и халаты ангелов все были в крови.

И Лейла. Она должна была оперировать Раффи.

За дверями снова раздается грохот – удар металла о металл, словно тележка налетела на другую.

Сама того не осознавая, я бросаюсь бежать.

Когда оказываюсь возле двустворчатых дверей, из них кто-то вылетает. Мне хватает секунды, чтобы узнать Раффи.

Следом за ним вываливается гигантского роста ангел, облик и движения которого кажутся мне знакомыми. Может, когда-то его лицо и можно было назвать красивым, но сейчас

оно искажено в злобной гримасе.

За его спиной развернуты прекрасные белоснежные крылья. Основания крыльев покрыты запекшейся кровью в тех местах, где проходят свежие швы. Как ни странно, хотя кровь у него на спине, забинтован живот.

В его крыльях мне чудится нечто знакомое.

На одном из них виднеется зазубрина – точно такая же, какую я прорезала ножницами в крыльях Раффи.

Мой разум пытается отбросить вполне очевидный вывод.

Ангел-гигант стоит между моей семьей и дверью, через которую мы вошли. Мама в ужасе смотрит на него. Дрожащей рукой она протягивает шокер, словно предлагая его забрать.

Под потолком раздается низкий грохот, затем еще и еще – каждый раз все громче. Похоже, именно его слышали ангелы. Теперь у меня уже не остается никаких сомнений, что атака началась.

Я отчаянно машу матери, чтобы она уходила через двери, которыми пользовался грузчик. В конце концов до нее доходит, и она выбегает вместе с Пейдж.

Я боюсь, что гигант воспрепятствует, но он не обращает на них никакого внимания. Его интересует только Раффи.

Раффи лежит на полу, корчась от боли. Его спина выгибается, пытаясь избежать прикосновения к бетону. Под ним, словно темный плащ, расстелилась пара гигантских крыльев. Крыльев летучей мыши.

Они похожи на кожаную пленку, натянутую на скелет, больше напоминающий смертоносное оружие, чем каркас для крыльев. Края крыльев остры, словно бритвенные лезвия, и усеяны рядами крючков, самые мелкие из которых выглядят как зазубренные рыболовные. Самые большие – на концах крыльев; они похожи на заостренные косы.

Раффи с трудом переворачивается на живот и поднимается на ноги. По спине стекает кровь. Новые крылья волочатся за ним, словно не подчиняясь его воле. Он отбрасывает одно крыло назад примерно так же, как я могла бы отбросить волосы с лица. На его руке появляется кровавая рана в том месте, куда угодил крючок.

– Осторожнее, архангел, – говорит гигант, подходя к Раффи.

Слово «архангел» полно яда.

Я узнаю голос. Это голос черного ангела, который отрубил Раффи крылья в ту ночь, когда мы впервые встретились. Он проходит мимо, не глядя на меня, будто я всего лишь предмет мебели.

– Что за игру ты ведешь, Велиал? Почему бы просто не убить меня на операционном столе? Зачем нужно было тратить время на то, чтобы пришить мне эту мерзость?

Раффи слегка пошатывается. Видимо, операция только что закончилась – за несколько мгновений до того, как ушли ангелы-врачи.

Судя по запекшейся крови на спине гиганта, не нужно быть гением, чтобы понять: сначала поработали

над ним. У него было больше времени, чем у Раффи, чтобы прийти в себя, хотя я нисколько не сомневаюсь, что силы вернулись к нему еще не в полной мере. Я как можно незаметнее поднимаю меч.

– Я бы с радостью тебя убил, – говорит Велиал, – если бы не эта мелочная ангельская политика. Сам помнишь, что это такое.

– Прошло немало времени, – едва держась на ногах, отвечает Раффи.

– А теперь, когда у тебя эти крылья, пройдет еще больше, – ухмыляется Велиал, отчего выражение его лица не становится менее жестоким. – Теперь от тебя станут с воплями разбегаться женщины и дети. И ангелы тоже.

Он поворачивается к выходу, поглаживая перья на своих крыльях.

– Ступай прочь, а я похвастаюсь своим новым приобретением. Там, внизу, ни у кого нет перьев. Мне станет завидовать вся преисподняя.

Наклонив голову, словно бык, Раффи бросается на Велиала.

Учитывая, сколько крови потерял Раффи, я удивляюсь, что он вообще в состоянии ходить, тем более бежать. Велиал останавливает его массивной рукой, с силой толкает назад.

Раффи с грохотом падает, опрокидывая подвернувшуюся тележку. Неуправляемые крылья беспомощно хлопают, оставляя ярко-красные порезы на его щеке, шее и руках.

Я подбегаю к Раффи и протягиваю ему меч.

По лицу Велиала пробегает тень неуверенности, и движения становятся более осторожными.

Как только я выпускаю рукоять меча, оставляя ее в руке Раффи, клинок ударяется о пол, словно тонна свинца.

Раффи держит меч так, словно ему приходится прилагать все усилия, чтобы не упала рукоять. В моих руках меч был легким как перышко.

Вид у Раффи такой, словно его только что предали. Он ошеломленно смотрит на меч и снова пытается его поднять, но тщетно. На лице отражаются недоверие и боль. Я еще никогда не видела такой гаммы чувств, и мне вдруг самой становится невыносимо больно.

– Твой собственный меч отвергает тебя. Он чувствует мои крылья. Ты уже больше не просто Рафаил.

Велиал откровенно глумится, и его смешок звучит еще мрачнее на фоне неподдельной радости.

– Какая жалость! Вождь, лишившийся последователей. Ангел с отрезанными крыльями. Воин без меча. – Велиал кружит вокруг Раффи, словно акула, продолжая издеваться. – У тебя ничего не осталось.

– У него есть я, – говорю я и краем глаза замечаю, как вздрагивает Раффи.

Велиал смотрит на меня так, словно впервые увидел:

– Обзавелся домашним зверьком, архангел? Когда?

Голос звучит слегка озадаченно, словно для Велиала естественно знать все о спутниках Раффи.

– Я ничей не зверек.

– Я познакомился с ней сегодня в обители, – говорит Раффи. – Она все время ходит за мной и ничего на самом деле не значит.

– Забавно, – фыркает Велиал. – Я не спрашивал, значит ли она что-нибудь для тебя. – Он оглядывает меня с головы до пят. – Худая, но сгодится.

Он не спеша направляется ко мне.