Последние дни
Шрифт:
— Не надо, — воскликнул Браббан. — Только не это! Идеи должны исходить от меня.
Вюльмар пожал плечами.
— Мы могли бы собирать подписи в пользу Папы.
— Папы?
— Да. Как будто его держат взаперти в подземельях Ватикана.
Браббан сурово на него посмотрел.
— Что вы несете? Я же просил: держите свои идеи при себе.
— Ну, хватит, — сказал Вюльмар.
— Угощаю вас обедом, — сказал Браббан и поставил бутылку бургундского плюс ликеры.
Вюльмар
— Лично я хочу проворачивать большие дела, — сказал он.
— Вы правы. Мы будем проворачивать большие дела. Я буду проворачивать большие дела. Только нужно потерпеть. Дождаться, когда у меня будут идеи.
— Нет, не хочу я ждать! Я хочу проворачивать большие дела прямо сейчас.
Браббан напрягся.
— Два чемодана все еще у вас?
— Да, только в эти игры я больше не играю. Не пойдет. Такие приемы — чушь. Из-за этих низкопробных махинаций нас с вами в конце концов запихнут за решетку.
— Тс-с.
Вюльмар замолчал и задумался.
— Скажите-ка, что вам нужно от Бреннюира-старшего?
— Что мне от него нужно? Да ничего. Мы друзья, только и всего.
— Рассказывайте! Я вам не верю.
— Прошу вас быть со мной повежливее, месье Вюльмар. Не забывайте, что вы мой подчиненный.
— Скажите честно, чего вы хотите от Бреннюира-старшего?
— Абсолютно ничего.
— Никогда в это не поверю.
Какое-то время оба сидели молча.
— Умираю от любопытства, — не отставал Вюльмар.
— Не понимаю, чего вы добиваетесь, точнее, чего можете добиться.
— Да ладно! Я не настаиваю. Что мы будем делать сейчас?
— Можно попробовать прием с чемоданом и долларами, — предложил Браббан.
— Я уже сказал, что больше в эти игры не играю.
— Вы мой секретарь, ваше дело — слушаться.
— Смех да и только, — отозвался Вюльмар.
Браббан поскреб затылок.
— Освободить вас во второй половине дня?
— Ни в коем случае. Я просто хочу провернуть что-нибудь интересное. Сорвать большой куш.
— Нужно дождаться, когда у меня будет идея.
— Долго ждать придется.
Разъяренный Браббан вскочил и треснул кулаком по столу. Все посмотрели на него. Сбежались официанты. Он сел на место, покашливая и теребя узел галстука.
— Стакан воды и счет, — потребовал он.
Вюльмар наблюдал за ним с любопытством. Оба вышли, не произнеся ни слова. «Амилькар» ждал на улице возле здания. Браббан втиснулся в небольшое авто и поставил себе на колени два чемодана с долларами: один с фальшивыми, а другой со старыми газетами. Вюльмар сел за руль.
— Куда едем?
— Заглянем в контору. Положу чемоданы, поскольку сегодня мы ими не воспользуемся.
Браббан смотрел на два чемодана с нежностью. Ему
— Вы чем-нибудь, кроме мелкого жульничества, в своей жизни занимались? — спросил Вюльмар, когда они спускались по улице Тронше.
— Тс-с, — шикнул Браббан. — Умейте подбирать выражения. Я вам уже сто раз говорил.
— А вы только что здорово рассердились.
— Да, и правда. Я уже забыл. Вы становитесь все более развязным. Не забывайте, мы не компаньоны. Вы всего лишь мой секретарь.
— Да, месье.
— Надо набраться терпения. Верьте в мою звезду. Уверен, совсем скоро у меня в голове зародится чудесная идея.
— Да, месье.
— Кстати, по-моему, до сих пор жаловаться вам было не на что. Я вам хорошо платил.
— У меня есть расходы. Бензин стоит дорого. Вы не думали о том, что стоило бы купить хороший автомобиль? Он был бы вам весьма полезен. На гоночной машине вроде этой нас в два счета запомнят.
— Идея, — сказал Браббан. — Куплю хороший автомобиль. Закрытый, правильно?
— Я знаю, где взять недорогой, — отозвался Вюльмар.
Он остановился на углу улицы. Браббан вышел с двумя чемоданами. Вюльмар стал его ждать.
— Что делаем теперь? — спросил он, когда шеф вернулся.
— Ничего. Я буду думать. Прогуляюсь по улицам. Чувствую, что сегодня что-нибудь придумаю.
— Папа, запертый в подземельях Ватикана, — вам не кажется, что это неплохо?
— Оставьте ваши шуточки. Я буду работать. Завтра займемся автомобилем. А сейчас вы свободны.
Вюльмар помахал рукой, мощно пукнул выхлопными газами и тотчас в них исчез.
— Вот ведь как обидно, — размышлял Браббан, — у парня есть все данные, но он испорчен кинематографом. Папа, запертый в подземельях Ватикана! Где он успел это выхватить? Не удивлюсь, если он пишет стихи, в которых от щедрот сандалит рифмы.
И Браббан пошел вслед за
…«душкой-на-побегушках»,
как он выражался.
XXI
— Да ты, дедуля, на себя посмотри, — сказала «душка-на-побегушках».
— О, мадемуазель, как вы могли подумать, что я делаю вам непристойное предложение. Оно идет от чистого сердца, только от чистого сердца.
— Меня не проведешь, старичок. Знаю я таких гусей. Не стыдно, в вашем-то возрасте?
— Но, мадемуазель, уверяю вас…
— Мне и так наперед известно, что вы мне будете петь.
— Мне нравится быть в компании молодых, мадемуазель. Вот почему я попросил вас уделить мне немного времени. Но, естественно, я не хочу, чтобы ваши родители беспокоились, если вы из-за этого опоздаете.