Последние годы Сталина. Эпоха возрождения
Шрифт:
«Жуков смеялся до слез. У нашей Клавы — «героя» Советского Союза — была огромная грудь, ее короткие руки не доставали до сосков, а на самом конце груди висели Золотая Звезда и орден Ленина. Француз был в восторге от Клавиной груди и нежно ее целовал, как все пьяные люди, не сомневаясь, что этого никто не видит. Со стороны же было полное впечатление, что он целует Ленина на ордене».
Конечно, читать такие «откровения» наших русскоязычных бывших сограждан очень неприятно. Однако даже если Сичкин и сочиняет, то менее подло, чем Жуков, принижавший роль в
Странно, но и по сей день существуют наивные люди, считающие маршала Жукова выдающейся личностью и пишущие историю с книги воспоминаний «полководца Победы».
Между тем, кроме упомянутых «Воспоминаний и размышлений», маршал не оставил для истории никаких иных свидетельств своего «полководческого» таланта. У него нет ни трудов по совершенствованию военного искусства, ни описания оригинальности задуманных им боевых операций. Его присутствие на полях сражений в основном сводилось к старательному, но, к сожалению, не всегда умелому исполнению заданий Верховного Главнокомандующего.
Но вернемся в очередной раз в 1947 год. Приведенные выше сведения не могут не вызвать чувство брезгливости. Высокопоставленный военачальник не только пытался присвоить себе чужую славу, он попросту обогащался. И желание Жукова объяснить позже, в воспоминаниях, свою «опалу» липовым обвинением его в «военном заговоре» понятно.
Маршалу менее всего хотелось бы предстать в глазах потомков обыкновенным рвачом, пострадавшим от своей алчности. Но прежде ему предстояло объяснить свои поступки как коммунисту.
Пространное объяснение по поводу трофейных вещей, обнаруженных в его квартирах, Жуков завершил просьбой: «3. Прошу Центральный Комитет партии учесть то, что некоторые ошибки во время войны я наделал без злого умысла, и я на деле никогда не был плохим слугой(курсивы мои. — К.Р.) партии, Родине и великому Сталину.
Я всегда честно и добросовестно выполнял все поручения т. Сталина.
Я даю крепкую клятву большевика — не допускать подобных ошибок и глупостей.
Я уверен, что еще нужен буду Родине, великому вождю т. Сталину, партии.
Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки…»
Сталин счел неудобным доводить трофейную «болезнь» Жукова до юридического диагноза. Он удовлетворился тем, что маршал сам дал себе оценку. Через день после передачи цитируемого выше текста заявления Андрею Александровичу Жданову, 20 января, «маршалу Победы» снова предоставили «возможность исправиться и стать честным членом партии».
Сталину, как всегда, катастрофически не хватало «кадров». Деловых, активных, грамотных и преданных государству людей. Напомним, что из 3 млн. 872 тыс. коммунистов, состоявших в партии до войны, в живых осталось 872 тысячи. Остальных скосила кровавая жатва войны.
Погибла «сталинская гвардия» — наиболее преданные делу русского народа люди. Те, кто не сидел
Итак, Вождь «простил» Жукова. Правда, он не вернул его в теплую Одессу, а назначил командующим Уральского военного округа. 12 февраля маршал выехал в «столицу» Урала, Свердловск. Многие, наверно, удивятся, но и там люди живут.
Чтобы не возвращаться к судьбе этой уже, видимо, изрядно поднадоевшей читателю фигуры, отметим: история с «ошибками» маршала не была предана гласности. Поэтому в 1950 году Ирбитский мотоциклетный завод поддержал предложение Свердловского обкома партии и выдвинул командующего округа кандидатом в Верховный Совет СССР, а в 1952 году он стал вновь и кандидатом в члены ЦК КПСС.
Наверное, одним из самых омерзительных пороков человека является предательство, но не менее достойна презрения черная неблагодарность. Ко всем прочим своим недостаткам как человек Жуков был еще и неблагодарен.
В секретном докладе, направленном в 1956 году Хрущеву, Жуков обвиняет Верховного Главнокомандующего в издании приказов, «позорящих армию».
Министр обороны сообщал Хрущеву, что Сталиным «был издан ряд приказов, в которых личный состав наших войск, особенно командиры и политработники, огульно обвиняются в малодушии и трусости».
Сталин счел нужным в одном из своих приказов написать: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама бежит на восток».
Эти слова Народного комиссара обороны Союза СССР Сталина обращены к войскам в знаменитом Приказе № 227 от 28 июня 1942 года, известном в народе под названием: «Ни шагу назад!»
Они написаны в дни, когда враг рвался к Сталинграду и дальнейшее отступление грозило гибелью государства и народа. В них вся боль сердца и вся нелицеприятная правда.
В этом же приказе Сталин писал: «Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет теперь преобладания над немцами в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».
Однако человек, севший в кресло министра обороны в 1955 году, не мог или не хотел понять этих сокровенных, патетических строк.
Но как же сам устранял «малодушие в армии» генерал Жуков? Об этом стало известно сравнительно недавно
Вот некоторые образцы его «воодушевляющих» армию приказов. В боевом приказе войскам Ленинградского фронта 17.9.41 командующий Жуков пишет: «За оставление без письменного приказа военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу…»