Последние первые планетяне
Шрифт:
– Стоп! – буквально взлетев со стула, воскликнула девушка. – Наведаться?!
– Проникнуть, – насмешливо отозвалась Камилла.
Давыдов бросил раздраженный взгляд на Леонову, мол, не стоило ей подливать масла в полыхающее без того пламя.
– Нужно обыскать это место, – отозвался он, повернувшись уже к Максим. – Выяснить, *что* Моргунов стремится утаить. Не просто так он обращался к мэру за услугой…
– Мы не имеем полномочий, – не дав начальнику договорить, возразила девушка. Марк Князев, недоумевая, засмеялся, и Максим вспыхнула: – Нечего ржать, придурок! – взмахнула она руками. – Может, мы законники, верно. Однако законники корпоративные. Что бы мы ни напридумывали себе, будто защищаем интересы фронтира в целом, все же формально… наши полномочия распространяются лишь на территорию рудной компании. – (До Князева наконец дошло, и он перестал ехидно скалиться). – Именно, – тогда успокоилась и Максим. – Участок Моргунова – его вотчина. У нас нет права влезать без разрешения. Мы вынуждены обратиться с запросом.
– Или хуже того: показать только то, что никак его не скомпрометирует! – раздраженно отозвалась Камилла. Она тоже соскочила с места, и девушки теперь стояли друг против друга, словно приготовились к дуэли. Леонова зло прищурилась и продолжила: – Ты понимаешь, что несешь, Макс? Ты предлагаешь практически посвятить Моргунова в наш план, чтоб он смог в очередной раз выкрутиться. Хочешь сдаться без боя!
Максим, впрочем, лишь посмеялась над горячностью юной коллеги.
– Тебе бы только бой! – проговорила она и резко огляделась. – Всем вам, погляжу. Вы отдаете себе отчет, что если просчитались, то подставите невиновного? Проклятые «рудники» вцепятся в Моргунова и уничтожат все, что он кропотливо строил десятилетиями. Это станет ударом для Михаила. И все из-за несуразной теории одного из его конкурентов? Может, Майк Макаров лжет, ошибается, или просто конченый кретин?
Давыдов, помня о ситуации с Сергеем Леоновым, уже угодившим под раздачу из-за его авантюрных решений, призадумался, однако тотчас взял себя в руки.
– Хватит, Макс, – прервал он девушку; как и следует начальнику, строго, но негрубо. – Мы приняли твою позицию. Как и то, что ты не видишь ничего, что ей противоречит. Уважаю право на мнение, но… на сей раз ты крупно ошибаешься.
Николай хотел было подойти ближе, чтобы сделать разговор более личным, однако не успел. Раздраженная тем, что она осталась в меньшинстве в очередном споре, Максим сорвала со спинки стула куртку и, едва не врезавшись сперва в старшину, а затем в Минина, быстрым шагом направилась к выходу. Хоев сурово пытался воззвать к полицейской субординации, но тщетно. Девушка заявила, что не станет участвовать в произволе, и, яростно хлопнув дверьми, выскочила на улицу.
Первый помощник собрался рвануть за ней, но Давыдов остановил приятеля.
– Порой кажется, ты один мыслишь здраво, – вымолвил Николай, вздохнув. – Дадим ей время образумиться.
Офицеры согласились со старшиной, и все же никто не обронил ни слова в следующие пару минут. Чтобы как-то снять напряжение, Давыдов объявил перерыв. На повестке дня еще оставалось обсудить сам план проникновения на моргуновскую землю.
47
После противоречивого собрания прошло чуть больше недели, и борейские законники завершили приготовления к опасному и, кроме того, несанкционированному предприятию. В отличие от былых времен и тем более прошлых обстоятельств, Давыдов как глава управления приказал подчиненным хранить детали спланированной облавы в строгом секрете. Ни высшее руководство в Большом Кольце, ни временный градоначальник, ни члены Совета Старейшин не должны были знать о предстоящем налете на Моргунова. В том главным образом и состоял замысел Николая – застать увертливого бизнесмена врасплох.
Земля, о которой Михаил рассказывал всякому встречному независимо от его желания, как вскоре выяснилось, располагалась в паре десятков километров на северо-западе от города, у самого подножья горной гряды. Она прилично вклинивалась в принадлежащее «СидМКом» железорудное месторождение, одно из крупнейших в округе, работа на котором была начата когда-то давно, но затем заморожена на стадии разведки на многие и многие десятилетия. Не посчитавшись с мнением корпорации, семья Моргуновых сочла землю вполне перспективным инвестированием в будущее, и, совершенно точно, предки Михаила не прогадали. Активность бизнесмена на участке явно свидетельствовала о том, что тому удалось наткнуться, как еще не раз говорил Сергей Леонов, на «золотую жилу». Дважды в целях разведки борейские офицеры ездили присматриваться к моргуновской земле. И обе группы – в разных составах – оказались ошеломлены, какую нешуточную деятельность исхитрился развернуть Моргунов под носом у целого города. От окружной магистрали к участку простерлась новехонькая дорога; спуск в шахту, обустроенный в разрубе хребта – словно вход на засекреченный объект; а неподалеку обустроен полноценный лагерь для рабочих. Давыдов с Камиллой, отправившись на разведку первыми, насчитали не меньше полутора дюжин человек, снующих между бараками в разгар трудового дня. Явно, в отличие от охраны, составленной из верных прихвостней бизнесмена, эти были наемниками из далеких захолустий фронтира. Словом, люди, готовые помалкивать и держаться подальше от Борей-Сити, пока на их кошельки исправно капает денежка.
Николай слукавил бы, сказав, что основательность, с которой Моргунов устроил свою деятельность, совершенно не впечатлила его. Тем более, что она не повлияла на решимость в отношении спланированной операции. Тем не менее, как это случилось с подлым нападением на Майка Макарова, дерзость бизнесмена была ему не столько союзником, сколько заметным изъяном. Проведя в томительной слежке за объектом немало часов, полицейские определили несколько слабых сторон, способных стать добрым подспорьем
Операцию определили на конец недели, когда перед выходными участок обезлюдеет, и законники в возбуждении начали обратный отсчет.
Вечер судьбоносной субботы Давыдов начал с того, что возвратил из мастерской синта Лектора. Как и обещала Камилла, машину, героически бросившуюся под пули, поставили на ноги так скоро, как только сумели, и тотчас старшина ввел андроида в курс дел. Для Лектора в плане Николая была отведена особая роль. Синтетику поручили обеспечить прикрытие, если вдруг времени окажется в обрез, и офицерам придется отступать из шахты в спешке. Хотя это не был даже близко эффективный размен, взять Лектора с собой законники не могли. Сильное электромагнитное поле, создаваемое железорудными залежами, приводило в истерику всякую электронику, поднесенную к этой части хребта достаточно близко. В этом состояла причина, отчего «СидМКом» в свое время заморозил работы на перспективном месторождении. Между тем полицейским обстоятельства благоприятствовали. В свободные часы работники старались держаться от шахты подальше.
Проинструктировав синта, Давыдов возвратился в полицейский гараж и, к удивлению, обнаружил Князева, уже готового к делу. Временами опаздывающий, даже забывающий часть обязанностей, Марк на сей раз выглядел весьма собранным. Не в последнюю очередь потому, как с недавних пор зачастил поминать о личной вендетте Михаилу Моргунову. Если догадки касательно бизнесмена были верны, и тот стоял за конфликтом фермерских кланов, то на его совести была случившаяся перед госпиталем перестрелка, а значит, и печальная участь Ильи. Как ни пытался Николай в эти решающие дни унять разбушевавшегося парня, Марк рвался в бой почти с яростью. Но именно потому, что никакого боя Давыдов не планировал, старшине пришлось найти тому иное применение, дабы умерить пыл. Князева отправили патрулировать дороги близ поместья бизнесмена. То есть достаточно далеко от основного места событий, но не так, чтобы чувствовать непричастность к общему делу. От Марка требовалось отслеживать любой кипиш в рядах моргуновских прихвостней. Может, придержать их, если дело запахнет жареным. Никогда ранее Давыдов не видел, чтобы парень брался за поставленную задачу так сосредоточенно. Расследование против Михаила Моргунова каждого задело за живое.
В большей степени – хотя в обратном смысле – это утверждение касалось своенравной Максим. Хотя напряжение между девушкой и Давыдовым сошло на нет за прошедшие дни, ее маленький бунт отнюдь не был пресечен решительностью прочих полицейских. Макс, все еще оставаясь убежденной в невиновности Моргунова, предпочитала не лезть в дела, связанные с «беспричинной его травлей». Девушка взяла на себя львиную долю городских обязанностей в эту долгую неделю приготовлений и почти что не появлялась в управлении. С одной стороны, жизнь старшины сделалась легче, но между тем ситуация не на шутку беспокоила. Субботняя смена в этом плане не оказалась исключением. Когда Давыдов с Лектором, отправив Марка в патруль, вернулись в управление, выяснилось, что девушка за всю смену лишь раз показалась в штабе. Она взяла утром байк и день напролет колесила по городу, стараясь пригодиться там, где могла, как будто избегала любых напоминаний, сколь безрассудной чепухой занимаются коллеги. Хотя ничто не предвещало дурных последствий, Николая все же изводило странное свербящее чувство касательно Максим. Узнав, что она вновь пропадает в городе, он подумал было отправиться на поиски, чтобы переговорить с глазу на глаз, однако в последний момент взглянул на время и передумал. Пробило десять вечера, и пора было выдвигаться в путь.
Непосредственно на операцию полицейские отправились в составе четырех офицеров. Одним из них был Лектор, которого высадили в степи незадолго до прибытия на место, чтобы он сумел обогнуть рабочий лагерь и занять установленную для него позицию. Единственным, кто остался в управлении, был старик Хоев. После всех потрясений последнего времени он не показывал прежнего рвения к работе «в поле» и с удовольствием проводил смены в любимом кресле, ограничивая вклад в общее дело лишь мудростью фронтирского ветерана. Оставаться этой ночью одному Хоеву, впрочем, не пришлось. К общему изумлению, экс-градоначальник после бесед с племянницей проявил к делу недюжинный интерес. В отличие от былых времен, когда ему достаточно было узнать результат чужой работы, чтобы полагать себя причастным, теперь Леонов предпочел наблюдать за процессом из первых рядов. Он напросился составить Борису общество, чтобы быть в штабе, как офицеры вернутся с операции. Старик не отказался скоротать время в компании. Тем более Леонов принес бутылку добротного бренди.