Последние слова великих писателей
Шрифт:
Доминик Буур
(1628–1702)
французский историк и филолог
В 16 лет Буур стал членом ордена иезуитов. Потом он преподавал словесность и риторику. Ему доверяли обучение принцев крови; он был постоянным посетителем парижских салонов. Сочинения светские перемежались у него с сочинениями религиозными. Говорили, что он «служит земле и небу по шесть месяцев в году».
Но прежде всего он был признанным экспертом по части литературного стиля. Писатели первой величины, включая Буало, Лабрюйера и Расина, присылали ему на отзыв
Его трактат «О верности хода мысли в творениях ума» многократно переиздавался и переводился на другие языки. Тем не менее парижские остроумцы утверждали, что «единственное, чего недостает отцу Бууру, чтобы писать безупречно, это умение мыслить».
Доминик Буур умер в Париже 27 мая 1702 года. Позднее стали рассказывать, что перед смертью ревнитель чистоты языка произнес:
– Я при смерти – или я умираю, – то и другое выражение правильны.
Дмитрий Владимирович Веневитинов
(1805–1827)
поэт
В ноябре 1826 года молодой поэт Веневитинов уезжал из Москвы в Петербург, на службу в Министерстве иностранных дел. Перед отъездом княгиня Зинаида Волконская, в которую он был страстно и, разумеется, безнадежно влюблен, подарила ему перстень. Княгиня сказала, что этот перстень найден в развалинах Геркуланума – города, погибшего вместе с Помпеей при извержении Везувия.
Этот перстень Веневитинов считал своим талисманом и всегда носил с собой. Он говорил, что наденет его в день женитьбы или в день смерти.
В марте 1827 года Веневитинов возвращался с бала, разгоряченный танцами, едва накинув шинель. Ночь была ветреная и холодная, он сильно простудился и умер 15 марта, не дожив до 22 лет.
В последний час его друг, поэт Алексей Хомяков, надел ему заветный перстень на палец.
– Разве я женюсь? – удивленно спросил умирающий.
– Нет, – отвечал Хомяков.
Болеслав Венява-Длугошовский
(1881–1942)
польский генерал, дипломат и поэт
Венява, рубака-кавалерист, был хорошо известен в межвоенной Польше. Одна из его острот жива и поныне. Выходя из ресторана в подпитии, Венява заметил: «Шутки кончились – начинается лестница».
После оккупации Польши нацистской Германией Венява, который тогда был послом в Италии, перебрался в США. В марте 1942 года польское правительство в изгнании назначило его послом на Кубе, но жить он остался в Нью-Йорке.
1 июля того же года, в 9 часов утра, генерал вышел на высокую террасу дома, в котором он жил, преклонил колени у балюстрады, помолился, перекрестился и бросился вниз.
В кармане его пижамы нашли прощальное письмо, в котором он говорил, что не чувствует больше сил представлять польское правительство. И далее:
«Я сознаю, что совершил преступление против жены и дочери, оставляя их на произвол судьбы и равнодушных людей. Да позаботится о них Господь».
А ниже – приписка карандашом:
«Боже, спаси Польшу».
Его
Публий Марон Вергилий
(70–19 до н. э.)
Римский поэт
Последние одиннадцать лет своей жизни Вергилий работал над огромной поэмой «Энеида». В 19 году до н. э. он решил ехать в Грецию и дальше на Восток, чтобы увидеть места, где происходит действие большей части его поэмы. Он собирался три года заниматься ее отделкой, а остаток жизни посвятить философии.
Перед отъездом Вергилий просил своего друга, поэта Вария, чтобы в случае его внезапной смерти тот сжег «Энеиду». Варий отказался.
В Греции Вергилий встретил императора Августа, возвращавшегося с Востока, и решил вернуться в Рим вместе с ним. Осматривая в сильную жару греческий город Мегары, он почувствовал слабость. В порт Брундизий в Южной Италии он прибыл уже смертельно больным и умер через несколько дней, 21 сентября.
Перед смертью поэт настойчиво требовал свой книжный ларец, чтобы сжечь его. Его не послушались. Тогда он поручил свои сочинения Варию с условием, чтобы «Энеида» осталась неизданной. (Издание в те времена означало, что списки книги могут приобретать все желающие.)
Прах Вергилия перенесли в Неаполь. Согласно Светонию, эпитафию для своей гробницы поэт сочинил сам:
В Мантуе был я рожден, у калабров умер, покоюсьВ Парфенопее; я пел пастбища, села, вождей.Калабры населяли окрестности Брундизия; Парфенопеей греки называли Неаполь. «Пастбища» (жизнь пастухов) воспеты Вергилием в поэме «Буколики», «села» (крестьянская жизнь) – в поэме «Георгики», вожди – в «Энеиде».
По настоянию Августа, который как раз и предложил Вергилию создать патриотический эпос, «Энеида» была издана в незаконченном виде.
Франсуа Вийон
(1431 – после 1463)
французский поэт
Едва ли не все, что известно нам о Вийоне, почерпнуто из судебных постановлений об уголовных делах.