Последний алхимик

Мэрфи Уоррен

На Франциско Брауна накатил гнев. Он был готов убрать свои фотографии с глаз этого опереточного короля, правителя двора, которого не существует уже несколько столетий, держателя старой испанской короны. Однако Его Величество мистер Колдуэлл объективно был самым богатым человеком из тех, на кого ему доводилось работать. И до сих пор он производил на него впечатление очень умного человека.

Совладав с собой, Франциско Браун ответил как можно более холодным тоном:

— Я только сказал Вашему Величеству, что эти двое пока еще живы. Но скоро они

умрут. Ваш клинок только просил Ваше Величество оказать ему некоторую помощь, чтобы ускорить это дело и таким образом утвердить свое могущество в глазах жаждущих вашей смерти.

— Неплохо сказано, Франциско, — сказал Колдуэлл. — Мы обо всем позаботимся.

Он едва заметно шевельнул пальцем. По мраморному полу застучала каблучками секретарша. Браун почувствовал ее присутствие у себя за спиной. Она приникла поцелуем к ногам своего повелителя и взяла фотографии.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал Колдуэлл.

Девушка наклонила голову. По всей видимости, ей не полагалось даже рта раскрывать в присутствии Колдуэлла. Брауну все же такая честь была оказана.

Потом рука Колдуэлла протянулась вперед. Браун безошибочно разгадал, чего хочет его хозяин. Он набрал полную грудь воздуху, поцеловал перстень и в поклоне попятился к выходу. Перед самой дверью один из референтов протянул ему тяжелый портфель и дал адрес какого-то места в нескольких кварталах от Уолл-стрит.

Это оказался адрес золотой биржи. В портфеле находилось не менее сорока фунтов золота. Он что, стал мальчиком на побегушках? Его понизили в должности? Он доставил золото на биржу, где, с трудом сдерживая гнев, с грохотом стал выкладывать слитки на стол.

Старичок в очках и в жилете принялся со смешком взвешивать слитки.

— Золото Колдуэлла. Известная фирма. Мне всегда нравилось иметь дело с этой семейкой. Настоящие буллионисты, если вы меня понимаете.

— Нет, не понимаю, — отрезал Франциско. — Что такое настоящий буллионист?

— Буллионисты — это те, кто торгует золотом в слитках. Видите ли, одни занимаются золотым бизнесом, чтобы нагреть руки, другие же представляют собой настоящие старинные фирмы.

— В самом деле. А как давно существует фирма Колдуэллов?

— Была основана еще до открытия Америки, — сказал старичок и положил на весы очередной слиток.

Браун окинул комнату несколько презрительным взглядом. Стены здания были укреплены металлическими панелями, которые не чистились десятилетиями, и все здесь было тронуто плесенью. Весы тоже были старые и потрепанные, а их чаши покороблены и погнуты. Тем не менее весь их вид не оставлял сомнения, что они показывают абсолютно точный вес.

Здесь уж вас не обманут.

— С Колдуэллами иметь дело одно удовольствие, — продолжал старичок. — Их золото хорошо известно. Стоит взглянуть на клеймо Колдуэлла, и вы можете быть уверены, что вас не надуют на несколько унций на тонну. Клеймо много значит. Это старинное клеймо, очень старинное.

Браун взглянул на часы. Он сделал это нарочито, чтобы старый болван прекратил свою трескотню.

Однако тот замолчал только тогда, когда Браун выразительно посмотрел на него.

— Вот оно, это клеймо, — сказал старик, показывая выдавленный в золотом слитке знак с изображением аптекарской колбы и меча.

— Я видел его по крайней мере раз двадцать, — бросил Браун.

— В наше время эта аптечная колба символизирует фармацию, но раньше так обозначали алхимию. Вы знаете, молодой человек, кто такие алхимики?

— Нет, — отрезал Браун и посмотрел на слитки, ждущие своей очереди в портфеле.

Оставалось взвесить еще три. Он вздохнул. Значит, деньги Колдуэлла чистые, и он вел себя исключительно хитро и тонко. Может, примириться с целованием перстней и доставкой посылок?

— Слово “алхимик”, от которого пошло современное “химик”, — изрек старик, — происходит от египетского “аль кемист”.

— Фантастика. Не могли бы вы рассказывать мне все эти замечательные вещи и одновременно взвешивать слитки?

Старичок хихикнул, но не шевельнулся.

— Алхимики могли делать все что угодно. И делали все что угодно. Лекарства, снадобья — все. Их так высоко ценили, что в Европе при каждом королевском дворе был свой алхимик. Но они плохо кончили. И знаете, почему?

— Да, — буркнул Браун. — Да взвесьте вы это чертово золото.

— Правильно. Из-за золота. Они заявили, что могут получать золото из свинца. Тем самым они заслужили себе репутацию мошенников. И многие люди перестали прибегать к их услугам, потому что боялись колдунов. Знаете, колдовство — эдакие фокусы-покусы.

— Взвешивайте золото, — повторил Браун.

— И алхимики просто вымерли, как какие-нибудь доисторические ящеры. Но здесь начинается кое-что странное — и оно связано с этим вот клеймом. Это настоящее клеймо, не подделка какая-нибудь.

Вот же гадость, подумал Браун. Если работать на Колдуэлла уже сейчас становится так непросто, то следует ожидать, что станет еще трудней. Может, у Колдуэлла и впрямь рассудок помутился?

— Сегодня в золотом бизнесе есть такие, кто полагает, будто средневековые алхимики и впрямь получали золото из свинца, хотя научных подтверждений тому нет.

— Они занимались этим, взвешивая золотые слитки?

— Ах, ну да, конечно, — сказал старик, кладя золотой слиток на пустую чашу весов. Гиря на другой чаше была сделана из хрома и отполирована до зеркального блеска, так что малейшая царапина, нанесенная в попытке снизить вес, стала бы видна как ясный день. — Есть, знаете ли, предание о философском камне. Согласно этому преданию, этот камень являлся разгадкой превращения свинца в золото и его секрет передавался из поколения в поколение в виде формулы. Смешайте свинец, этот камень и еще кое-что — и золото у вас в руках. Гоп-ля! Но современная химия, конечно, доказала, что такого камня, который был бы способен совершить подобные химические превращения, не существует в природе. Такую реакцию осуществить невозможно, какой бы камень вы ни добавляли.