Последний Ангел
Шрифт:
На четвертый этаж взбираюсь, словно на Эверест. Дыхание сбивается, выступает холодный пот. Хорошо, что я мокрый от дождя: будет не так заметно, что вспотел. Хотя какое это имеет значение?
Наконец упираюсь взглядом в броню новенькой двери. Окрашенная в коричневатый металлик сталь. Сенсорный звонок, крохотная камера. И зачем я сюда пришел? Во мне зреет решение развернуться и никогда больше не появляться в этой части города, но дверь тихонько приоткрывается. От неожиданности сильно вздрагиваю, отчего становится стыдно перед самим собой.
В проеме
– Входи, – зовет детский голосок.
Мальчишка лет четырнадцати, кажется, смотрит мне прямо в душу. Его серые, очень взрослые глаза никак не подходят к детскому личику. Короткие шорты, футболка с каким-то покемоном и сандалии. Одет парень совсем не по погоде.
– Ну же, входи. Времени нет.
Невольно подчиняюсь этому парнишке и вхожу в квартиру. Пугающая картина. Стены, пол, мебель в кухне заляпаны запекшейся кровью, от которой в квартире стоит неприятный запах. Следы крови есть и на полу в большой комнате. Запачканы и дизайнерский столик, и простреленный монитор. Взгляд цепляется за кусочек черного пластика на пушистом ковре. Моя флешка, та самая, которую я держал в руках в момент выстрела.
– Проходи.
Мальчишка рукой указывает в сторону балкона и пересекает комнату. Я следую за ним, но по дороге подбираю свою вещицу. Так, на всякий случай.
– Ты кто?
Решаю взять на себя инициативу, едва попав на балкон. Самый простой балкон советской постройки. Видимо, сюда рука дизайнера еще не добралась. И уже никогда не доберется. Отсюда открывается прекрасный вид на центральную улицу: магазины, бешено несущиеся по дороге машины, мигающие светофоры.
– Бродяга, – спокойно отвечает мальчишка.
– Ты, видимо, друг Кавена? Или Оленьки?
Эти короткие, ничего не объясняющие ответы начинают выводить из себя.
– Нет, не друг, но их знаю. Собственно, поэтому и позвал. Не отдавай им скрижали.
– И не собирался.
– Не будь так уверен. Эти…. гм…. они умеют убеждать. С этими скрижалями много непонятного.
– Да что это вообще за скрижали? И что вообще происходит? – спрашиваю ровным голосом, этакий супергерой из боевика, показное спокойствие.
– Ничего пока не произошло, кроме появления этой скрижали. Ну и нового ловца.
Мальчишка отворачивается от меня и смотрит вдаль. Его детское лицо удивительно серьезное.
– Надеюсь, ты не про меня?
– Нет, конечно. Тебя это не касается. Просто не отдавай скрижали. Лично тебя прошу.
Несколько минут я просто смотрю на мальчишку, а он просто смотрит на город.
– Красиво? – спрашивает он с неясной печалью в детском голоске.
– Да.
В это время все светофоры, словно по команде, показывают зеленый. Так называемый зеленый коридор, я думал, такое бывает только в Москве. И в этот зеленый коридор влетает белая спортивная машина.
Для меня все белые спортивные машины одинаковы, я в них не разбираюсь, но сейчас я уверен: это та самая машина, за рулем которой сидит загадочная блондинка. Я даже ощущаю запах ее
– Да, это она.
– О чем ты?
– А ты о чем?
Тяжело вздыхаю.
– С тобой сложно общаться.
Мальчишка поворачивается ко мне лицом и зацепляет взглядом. Его карие, с идеально чистыми белками глаза словно заглядывают в душу, копаются там, ищут, и в то же время сами открывают для меня бездну знаний и времени. Знаний настолько глубоких, и времени настолько безграничного, что понять я просто не в состоянии – могу только почувствовать. На мгновение мне становится по-настоящему страшно. Страшно и противно. – Просто ты слишком мало знаешь. Придет время. А пока просто не отдавай скрижали.
– Да понял я, не отдам. А кто все-таки те двое?
– Тебя она интересует?
Мальчишка опасно перегибается через низкое ограждение. Несколько крупных капель, сорвавшихся с карниза, бьют в его пушистые волосы, одна попадает в смешно оттопыренное ухо. Если не смотреть в его глаза – самый обыкновенный ребенок.
– Значит, она, – воспринимает он мое молчание как согласие.
– Да, – отрицать и в самом деле глупо.
– Вряд получится.
– Это почему?
– Разные социальные статусы, – очень серьезно говорит Бродяга, по-прежнему свешиваясь через перила.
Эта его фраза очень задевает. Разные социальные статусы. Но она же общалась со мной, и никакие статусы не мешали. Да и спортивная машина еще ничего не определяет.
– Дело не в машине и не в деньгах.
– Читаешь мысли? – старюсь говорить пренебрежительно, но сам чувствую: не получается.
Он задумывается на несколько мгновений, вытирает мокрую от дождя ладонь о клетчатые шорты.
– Нет. Просто хорошо знаю людей.
– Допустим. И в чем тогда заключается это различие в «социальных статусах»?
– Как я уже говорил, придет время, и ты поймешь. Тебе еще рано. Все, о чем тебе сейчас нужно думать, – как сохранить скрижали.
– Что в них такого?
Вместо ответа Бродяга просто смотрит на меня с легкой усмешкой.
– Ясно. Мне еще рано, я все узнаю, когда придет время. Думаю, пора расходиться, все равно ты ничего не расскажешь.
– А ты не глуп.
– Надеюсь.
– Иди первым, я тут малость приберусь. А то органы правоохранительные начнут вопросы задавать. Ненужные.
С головой, переполненной бушующими в смятении мыслями, покидаю квартиру и двигаюсь в сторону дома. Дождь прекратился, воздух влажный и тяжелый, он с трудом пробивается в легкие, от чего думать становится еще тяжелее.
Ловлю себя на том, что невольно выискиваю взглядом белую спортивную машину. Прохожу одну из остановок невдалеке от офиса какой-то компании. Сердце радостно замирает, а ползущие с астрономической неспешностью мысли сметает светлый образ. Чуть дальше остановки, там, где парковаться не положено, стоит белый болид. Низкая посадка, обтекаемые формы, глухая тонировка и ровное урчание двигателя. Интересно, сколько стоит такая двухместная игрушка?