Последний аргумент закона
Шрифт:
— И про сало я писала.
— Еще напиши.
«…В общем, дорогая мама, у меня все хорошо. Только на работе устаю. Но это с непривычки. И девчонки говорят, что у них по первому времени так было…»
— Напиши, что ходили в Большой театр на «Лебединое озеро».
— Ты другие названия знаешь?
— Знаю, — засмеялась Жанна, — «Риголетто» называется.
— Что «Риголетто»?
— Яша так говорит. Кстати, напиши, что начальник у нас очень хороший, не обижает.
Галя написала о воображаемом начальнике. В глазах заблестели
Жанна подошла к подруге, глянула на исписанный листок и посоветовала:
— Ты бы, Галя, пятерку баксов маме послала. Положи в конверт.
— Дойдут?
— Не знаю… Что тебе — пять баксов жалко? Тут это не деньги.
— Ладно, положу.
Галя вытащила пять долларов из сумочки, расправила купюру, положила вместе с письмом в конверт, посмотрела на окно. Деньги просвечивались.
— Открытки у нас никакой нет?
Нашлась и открытка — с двадцать третьим февраля, старая, еще советская, но не использованная. Галя, сунула в конверт открытку, еще раз посмотрела на свет.
— Теперь порядок.
Она тщательно заклеила конверт и стержнем нарисовала несколько черточек, вывела адрес.
— Главное, не забудь сделать.
— Что?
— Не забудь в ящик бросить.
Она положила конверт на видное место.
— Обратный адрес писать боишься?
— Нет, не боюсь, все равно мать не приедет. Где она денег возьмет?
— Что ты дальше собираешься делать? Вечно же обманывать не станешь?
— Заработаю денег, выйду замуж… Две девчонки, более опытные в жизни, принялись хихикать:
— Все так говорят. Галька, что замуж, мол, выйдут, детей родят, квартира появится, деньги… А кончается все, в лучшем случае, вендиспансером.
— Я такой не стану.
— Ты уже такой стала, — сказала Жанна, — только по роже еще не видно. Молодая ты, здоровая. А через год ты на себя посмотришь, так в зеркало плюнуть захочется, — Жанна закурила, закинула ногу за ногу и взглянула на Галю. Та сидела на диване как пришибленная. — Пока ты тут денежки зарабатываешь, все твои одноклассницы замуж выйдут.
— Какое там замужество! Вы же сами знаете, дома жрать нечего. Вот и приходится выбирать — или сытая, или замужем. Лучше чай сходи поставь. В холодильнике еще сало осталось, перекусим немного…
– ..ананасов, — пошутила третья подруга, нарезая черствый хлеб.
Квартира, в которой жили девчонки, была убогая. Вся мебель — добитая. Вместо ножки у дивана, на котором Галя писала письмо, виднелись два кирпича. Краны в ванной и на кухне текли, занавески на окнах не стирались, наверное, год. Одежда была разбросана по всей квартире.
— Надо порядок навести, — в который раз за последнюю неделю произнесла Жанна, брезгливо, двумя
— Да, надо. Давайте уберем?
— Давайте.
Но никто так и не бросился заниматься уборкой. Все трое собрались на кухне и принялись есть черствый хлеб с салом, запивая его круто посахаренным чаем. При этом начинающие проститутки курили, стряхивая пепел в расколотое блюдце. Девчонки хоть и были молоды, но выглядели уже довольно потрепанными. Под глазами темнели круги, сигареты в тонких пальцах дрожали.
— Пойду помоюсь.
— И зубы почистить не забудь.
— А ты пасту купила? — спросила Жанна. В ванной зашумела вода. Галя посмотрела на старшую подругу сквозь голубоватый сигаретный дым.
— Тоска. Не хожу никуда… Думала, Москва — это такое место, такое место! Жизнь здесь, казалось, кипит, все здесь хорошо.
— Хорошо, да не про нас. Ты в Большой театр сходи на «Лебединое озеро».
— У меня от него «Риголетто» случится, — рассмеялась Галя. — Но ведь устраиваются же некоторые? Ты же сама мне говорила.
— Да, бывает такое, но редко.
— Ты почему не устроилась? Девушка пожала плечами:
— Не везет мне. Я неудачница. Заявление уже в ЗАГС подали, а он меня бросил. Я беременна была… Потом и со вторым парнем не получилось. Теперь я даже надежду потеряла. Хорошо еще, что мама ребенка смотрит. Без этого — хоть в петлю. Представляешь, с дочкой вдвоем остаться? Я безработная, без профессии, только со школьным аттестатом.
— Неужели у нас ничего не получится? — уже в который раз задала сакраментальный вопрос Галя. — Неужели нам не повезет?
— Не повезет.
— Всю жизнь по машинам шоргаться?
— Думаю, лет через пять тебя и в легковую машину уже никто не пустит.
— Хватит панику сеять!
— Я не панику сею, я правду говорю. Поверь, знаю.
— А я все равно надеюсь. Я везучая по жизни, я даже под лед однажды провалилась и то выплыла, — сказала Галя, нервно давя окурок. — Хоть бы телевизор был, что ли, фильм какой-нибудь посмотреть.
— Хорошие фильмы вечером идут или утром. Вечером работаем, а утром спим. Днем только новости посмотреть можно. Я за последний месяц сто баксов заработала. Представляешь, целый месяц ишачила, не разгибаясь, а всего сто долларов на руках осталось?
— А сколько ты отложить сумела за все время?
— Сто и собрала. Раньше, говорят, в Москве было здорово, до кризиса. Тогда мужики денег не считали, можно было сотню за один раз срубить.
— Да, было такое. А сегодня за сотку корячиться всю ночь надо, да и то обмануть норовят, — грустно произнесла Маша.
Темно-синий «Форд сиерра» въехал во двор и резко остановился возле подъезда. Мужчина постучал татуированным кулаком по баранке, затем взглянул на золотые часы.
«Семь вечера», — подумал Яша Клещ, поправляя немного засаленный манжет рубашки.