Последний автобус домой
Шрифт:
Роза подхватила четки и приготовилась произнести молитву за свою подругу: пусть все печали она оставит в прошлом, пусть время все залечит.
Эсма смотрела, как Конни заканчивает прихорашиваться. Ну вот, уже становится похожей на прежнюю Конни! В ее лицо снова вернулась жизнь. Собирается на новогодную вечеринку в Кантри-клуб с Полом Джервисом и друзьями. Мероприятие объявлено как парадное – мужчины при гастуках, так что Конни купила длинное вечернее платье цвета лаванды, и Эсма теперь разглядывала его с удивлением и одобрением. Да-да, самое время наконец немного приодеться!
Ноги
– Вот так-то лучше. Теперь ты похожа на настоящую Уинстэнли!
Конни улыбнулась:
– Спасибо!
– Не благодари меня. Это твое, ты наденешь его в день своей свадьбы.
– Бабуль! Я просто собираюсь потанцевать!
– Знаю. Но, дорогая моя, ты ведь должна с чего-то начать, а он кажется очень милым и порядочным юношей. Какая же семья откажется принять в свои ряды доктора?
– Бабуля! Не вгоняй меня в краску!
Тут позвонили в дверь, и Конни представила кавалера пред бабулины очи.
Эсма с интересом оглядела его.
– Надеюсь, молодой человек, вы должным образом позаботитесь об этой юной особе. Иначе будете отвечать передо мной, – с притворной строгостью обратилась она к Полу и, увидев, что тот принес букетик орхидей, чтобы приколоть к платью Конни, добавила: – Отрадно видеть, что молодые люди не позабыли, как вести себя в обществе леди.
Она улыбнулась. Он такой высокий и стройный…
– Знаете, вы очень напоминаете мне кого-то… Что ж, отправляйтесь на бал и уж попляшите от души и за меня!
– Я позвоню в полночь! Мы будем первыми твоими гостями в новом году – тебе же нужен темноволосый человек на удачу! [67] Так что не запирай дверь!
– Погляжу, как буду себя чувствовать. Мне очень нравится новогодняя передача Энли Стюарта. И Эдна, может быть, заглянет, мы пропустим с ней по стаканчику. Муженек ее отправился в свой полк. Не волнуйся, мы тут справимся. Так что отправляйся и отдыхай.
67
Британская (видимо, в большей степени шотландская) новогодняя примета: если первым в новом году через порог перешагнет темноволосый мужчина, он принесет удачу.
Она помешала огонь в камине, поставила на стол бокалы и блюдо пирожков с мясом. Рождество в этом году выдалось таким беспокойным, куча гостей – то к ним кто-то приходил, то они к кому-то ходили, то семейное чаепитие, то служба в церкви, так что теперь она страшно устала.
Воспрянувшая духом, веселая Конни подняла ей настроение, но в глубине души ее никогда не оставляла память о том, что между ними случилось тогда. Они никогда не говорили о недавнем прошлом, но всегда между ними сквозило чувство горечи с ее стороны и ощущалась сдержанность со стороны Конни… Не получилось у них вот так просто забыть обо всем.
Эсма, как могла, старалась загладить свою вину. Дала ей кров, позаботилась о том, чтобы внуки, когда они родятся, были обеспечены. Нельзя повернуть стрелки часов вспять и все исправить, вздохнула она. Но вид сегодняшней радостно возбужденной Конни все-таки
Поглядев на игру язычков огня в камине, Эсма перевела взгляд на часы. Волна невероятной усталости накатила вдруг на нее, пропитала всю ее до кончиков пальцев… Как раз есть время немного вздремнуть, пока Биг-Бен не пробил наступление 1969 года.
Вечер оказался волшебным, они пели и танцевали. Чем больше Конни узнавала Пола, тем более спокойно чувствовала себя в его обществе. Но когда они позвонили бабуле пожелать счастливого Нового года, никто не ответил, и Конни кольнуло странное чувство – такое же, как тогда, много лет назад, с мамой.
– Мне надо домой, – сказала она, и Пол без лишних вопросов ее отвез.
Дверь была не заперта, и Конни поспешила в гостиную. Огонь в камине погас, бокалы стояли нетронутыми. Работал телевизор. Эдна не заходила. Эсма просто присела ненадолго и заснула. И больше не проснулась.
– Бабуленька!.. – заплакала Конни, вглядываясь в ее посеревшее лицо.
Пол проверил пульс и покачал головой. Конни стояла потрясенная.
– Как хорошо она ушла, в мире с собой, – прошептал Пол, укрывая Эсму клетчатым одеялом. – Ну, ну, Конни, пойдем… Сейчас мы уже ничего не сделаем для нее… И не стоит нам здесь проводить первый день нового года.
– Я не могу просто оставить ее вот так здесь. Я видела слишком много пожилых людей. Давай сделаем все, как положено, положим ее на кровать. Ах, жаль, я не знаю, как правильно укладывать человека.
– Я знаю, – улыбнулся ей Пол. – Ты права. Положим ее на кровать и оставим тут до утра. А тебя я забираю с собой.
Сопротивляться ему у Конни не было сил.
Глава двадцать седьмая
У темного винного моря…
Конни перегнулась через перила парома, наблюдая, как огни бухты Пирея уплывают все дальше в темноту. Она никак не могла поверить, что они забрались так далеко, прошагали почти через всю Европу: прошли Францию, Италию, на поезде добрались до Бриндизи и затем в Патры, спали в палатке под открытым небом у Олимпийского холма и вот теперь, после прогулок по Афинам, едут на Крит.
Пол сначала хотел прямым рейсом полететь самолетом, но это был их медовый месяц, и ей хотелось чего-то более необычного. Она была уверена, что им больше не удастся вот так сбежать ото всех на целый месяц, а неожиданное наследство, оставленное им бабулей, плюс кое-какие доходы от авторских прав на песни означали, что они могут ехать, куда только пожелают, а потом вернуться домой самолетом.
Кто бы мог подумать, что «Блюз о детях войны» окажется хитом в Соединенных Штатах как гимн против войны во Вьетнаме? Кто бы мог подумать, что через шесть месяцев после встречи на ланче у Джой Конни и Пол поженятся? Конни появилась в квартире Пола в ночь, когда умерла бабуля, и больше от него не уезжала. Никто из родных на это и бровью не повел, но потом новые партнеры Пола предположили, что, возможно, местному доктору не стоит вот так откровенно жить гражданским браком с подружкой. Конни и Пол намек поняли и отправились в службу регистрации актов гражданского состояния, взяв в свидетели Розу, Невилла и Джой.