Последний автобус домой
Шрифт:
Что бы ни случилось, где бы она ни была сейчас, Анастасия всегда будет ее первым ребенком. Возвратившись на Крит, Конни замкнула жизненный круг мамы.
«Но когда же я найду утраченную частичку себя?..»
Глава двадцать восьмая
Зоя, 1970-й
Все очень удивились, когда Конни записалась на роды в частную клинику. Жены партнеров чванливо скривили носики.
– Вообще-то мы как можем стараемся поддерживать репутацию нашего муниципального родильного отделения, – дружески обратилась к ней Марианна, жена старшего партнера. – Все трое моих детей
– Я всех своих родила дома, – поддакнула Селия, супруга второго по рангу руководителя и, значит, следующая в их иерархии. – Все было так мило. Горожане должны видеть, как мы доверяем нашей хирургии и акушеркам.
Да-да, а особенно вы любите отгородиться от мира за коваными высоченными воротами на Альберт-драйв, играть в бридж с друзьями, заседать в благотворительных комитетах и отправлять своих детей в частные школы. Безусловно, у всех этих леди – помимо аккуратной завивки и нарядной одежды – самые добрые намерения. Но эти добрые намерения наводили на нее ужас.
Ну разве может Конни кому-то объяснить, что ей нужна частная клиника, чтобы никто из местных докторов не принялся листать ее медицинскую карту и не обнаружил, что это не первая ее беременность? Да, Пола это не беспокоит, а вот ее – беспокоит.
Если уж на то пошло, она вообще намерена родить не здесь, не в этом городе… Но вслух она ничего подобного не произносила. Она быстро училась: жена перспективного младшего партнера в известной медицинской клинике должна подчиняться своду неписаных правил и традиций. И, конечно, поддерживать своего мужа во всем, что бы он ни делал, и никогда ни на что не жаловаться.
Полу доставалась самая неблагодарная работа: разъезды по вызовам, дежурства в школьные каникулы. Они должны были жить не далее чем в миле от клиники и быстро реагировать на срочные случаи, быть очень аккуратными в общении с пациентами, вести традиционный образ жизни и, самое главное, являть собою образец добродетельных горожан.
Медовый месяц закончился сразу в день их возвращения, а тошнота по утрам рассеяла все сомнения в положении Конни. Все радостно поздравляли их, а Конни раздирала паника. Все это слишком рано, слишком быстро, она только-только начала работать на новом месте социальным работником, а ей вот уже скоро придется увольняться, потому что никто не поймет, если жена доктора с младенцем на руках вдруг выйдет на работу.
Роза понемногу поправлялась. Она радостно взялась за крючок и терпеливо вывязывала для будущего малыша Конни шаль из афганских квадратов. Джой кинулась перетряхивать шкафы в поисках расчудесных одежек Ким, они были аккуратно сложены в пакеты и пахли шариками от моли. Все так радовались за нее, и если и выбирать подходящий момент, чтобы рассказать всем об Анне, то вот он настал, но мужество изменяло ей. Не может она сейчас им во всем признаться.
Насколько другой была сейчас ее беременность – какой привлекающей заботливое внимание, какой желанной! Все дарили ей просторную одежду, вещички для малыша и целыми ворохами нагружали ее советами.
Она и в самом деле прислушивалась к некоторым из них: например, посещала частную группу, чтобы научиться технике релаксации, правильному дыханию во время родов. На этот раз она уже не суетилась без толку, она знала, чего ожидать,
Щедрое наследство, которое оставила ей бабуля, позволило Конни и Полу купить в рассрочку старый фермерский дом доктора Ансворта на Грин-лейн. Он был совсем рядом с новым корпусом оздоровительного центра. И даже этот поступок благочестивые жены партнеров сочли очень экстравагантным для доктора, который только недавно женился.
Дом был выстроен из камня, с огороженным стеной садом. Почти вся земля, когда-то прилегавшая к нему, ушла под застройку, но оставался еще акр, и половина деревьев, и кое-какие строения, которые придавали жилищу деревенский вид. Конни любила это место еще с тех пор, как была ребенком, и часто вспоминала, как они собирались здесь на Рождество с Дианой Ансворт. Сейчас здесь пахло сажей и плесенью. Дом видел и лучшие времена, но это был дом для любящей семьи, где-то обносившийся, а после того как Ансворты, перебираясь в дом престарелых в Дербишире, увезли с собой всю старую мебель, стал очень просторным. Вся компания – Невилл, Джой – дружно помогала Конни и Полу с переездом, потому что едва Конни стоило заслышать запах свежей краски, ее тут же выворачивало.
Неделю спустя Селия и Марианна нанесли им официальный визит, оглядели дом, понимающе покивали головами и предложили Конни свое общество, чтобы поездить по аукционам и подобрать подходящую мебель, картины, вазы и прочие предметы интерьера, чтобы заполнить пустые комнаты. Конни в ответ вежливо улыбалась, прекрасно понимая, что у нее не осталось средств на такую роскошь. Вместо этого с помощью Найджела она обставила комнаты подержанной сосновой мебелью, купила старый кожаный диван-«честерфилд» и яркие подушки к нему, индийский кофейный столик, стены окрасила белой краской и по объявлению раздобыла огромный сосновый стол и стулья. Вместо штор Конни приспособила старые ажурные полотенца и скатерти, кружевные ленты, напоминавшие ей о Крите, а подаренный критский коврик, сотканный вручную, они повесили на стену, как картину.
Селия с интересом оглядела эту коллецию со вкусом подобранного барахла:
– Конни, у тебя в самом деле хороший глаз. Но вот не знаю, как бы к этому отнеслись Деннис и Бетти Ансворты. С белыми стенами комнаты кажутся светлее. А вот без садовника тебе не обойтись. Со стороны улицы видно, как тут все заросло, люди будут судачить.
«Да пусть судачат, сколько угодно!» – чуть не завизжала Конни. – Это мой дом, буду делать, как захочу!» – но проглотила бешенство и ничего не ответила.
– Еще кофе? Передавайте чашки, пожалуйста.
– Вы не пользуетесь этим свадебным сервизом? – спросила Селия, с интересом разглядывая веджвудский фарфор бабули Эсмы.
– О нет, мы даже не дышим рядом! Бабуля перевернется в гробу, если я рискну пройтись с одной из этих тонюсеньких чашечек над нашим каменным полом.
– Тогда вам стоит обзавестись ворсистыми коврами от стенки до стенки. И ногам приятно, и малышу будет уютно ползать, – проговорила Марианна, потягивая кофе из кружки.