Последний автобус на Вудсток [СИ]
Шрифт:
— Я вам нужна? — миссис Кротер волновалась, как бы молоко не убежало.
— О нет-нет! Всего пара секунд — и всё будет ОК!
— Когда закончите — крикните. Буду на кухне.
Он внимательно огляделся, пощёлкал клавишами машинки, погонял туда-сюда каретку и прислушался. С кухни раздавалось позвякивание тарелок. Всё ОК, но всё-таки он нервничал. Быстро выдвинул верхний ящик стола. Клочки бумаги, шариковые ручки, стёрки, эластичные бинты — ничего подозрительного. Пошмоналостальные ящики.
После рассмотрения всех полученых нам заявлений, вынуждены сообщить вам, што ваше заявление
Миссис Кротер проводила мастера до калитки.
— Теперь всё будет ОК, миссис Кротер. Протирайте буквы и берегите каретку от пыли, — Льюис старался говорить убедительно.
— Сколько вам должны?
— О нет. Не стоит беспокоиться, — и мастер испарился.
Ровно в полдень в дверь Бернарда Кротера постучал Льюис. Не в дверь дома, а в дверь рабочего кабинета. Кротер в это время консультировал длинноволосого очкарика аспиранта.
— Не торопитесь, могу и подождать. Занимайтесь, занимайтесь, — сказал Льюис.
Кротер уже и так закруглялся. Он встречался с Льюисом в прошлую субботу и теперь горел желаньем узнать, что стоит за визитом сержанта. Быстренько распрощался с юношей, обязав к следующему свиданью сочинить эссе на тему «Символическое значение кимвала», и захлопнул дверь.
— Итак, сержант Льюис?
Льюис подробно изложил, что происходило утром. Ни мало не смущаясь, поведал, что никакого удовольствия от шмонанияящиков стола не испытал.
Кротер и бровью не повёл, услышав новость об обыске. Только забеспокоился, как жена реагировала на вторжение.
— Сэр, если она скажет, что приходил мастер чинить машинку, не удивляйтесь. Поверьте на слово, я её не сломал.
— А нельзя было просто придти вместе со мной?
— Так точно, сэр, нельзя. Инспектор Морс не хотел никого спугнуть.
— Да уж, это понятно, — горестно произнёс Кротер.
Льюис поднялся, чтобы удалиться.
— Но зачем? Что вы надеялись найти?
— Улики, сэр. Машинку искали, сэр, на которой было… была напечатана… был напечатан один документ.
— Думали, я замешан?
— Обязаны были удостовериться, сэр.
— И?
— Что-что, сэр? Простите, глуховат.
— Нашли, что искали?
Льюис чувствовал себя не в своей тарелке.
— Так точно, сэр.
— Что именно?
— Обнаружили, что нет ничего криминального.
— Подозревали, что я напечатал, а вышло, что нет?
— Ну, лучше инспектора спросить,
— Но вы только что сказали, что письмо не было напечатано на…
— Не говорил, что письмо, сэр.
— Но люди имеют привычку письма личные печатать, разве не так?
— Так точно, сэр.
— Знаете, сержант, у меня от вас вырабатывается комплекс вины.
— Простите, сэр. Вовсе не хотел этого. Но в нашей работе приходится ко всем относиться с подозрением. Всё, что мог, рассказал вам, сэр. Машинки той, что ищем, в вашем доме не обнаружено. Да разве свет клином сошёлся на какой-то машинке, сэр?
Кротер не спешил согласиться с последним высказыванием сержанта. Сквозь большой пролёт окна открывался шикарный вид на лужайку с шелковистой травой — ровную и зелёную, как бильярдное сукно. Перед окном стоял большой письменный стол из красного дерева, заваленный бумагами и письмами, эссе и книгами. А в центре этого литературного хаоса, как гордый обелиск на квадратном пьедестале, возвышалась древняя габаритная печатная машинка, на которую указующе падал в окно солнечный луч.
Возвращаясь, Льюис ехал по дороге, обрамлённой деревьями, и свернул на правый зубец вилки, выходящей из северного Оксфорда. Справа показалась стройка, он заметил высоченную деваху в чёрных брюках и длинном пальто. Деваха аморально выставила большой палец кверху. Волосы у неё были длинные, светлые, натурального тона, почти до самого копчика. Льюис вспомнил Сильвию Кей. Бедная детка. Блондинка повернула голову в его сторону, когда он промчался мимо, вытаращив глаза. Да, мир таков, каков он есть! Думаете, снять её хотел, потому и глаза вытаращил? Не угадали. Просто блондинку украшала изящная борода и усы как у кубанских казаков. Интересная ассоциация…
Морс с нетерпением дожидался возвращения Льюиса с утреннего задания. Расстроился, бедолага, когда рухнула гипотеза про письмо, потому что ничего не соответствовало: ни машинка, ни бумага, которую Льюис натырилиз каждой пачки. В результате инспектора только одна вещь беспокоила: как бы Кротер не настрочил жалобу начальству о незаконном вторжении. Поэтому он сразу отправил Льюиса для профилактической беседы.
А потом, в час дня, внимательно выслушал доклад Льюиса о встрече.
— Утро нас не побаловало, сержант.
— Не побаловало. И уж лучше не буду я больше никогда таким баловством заниматься, сэр.
Морс проникся состраданием.
— Никому ничего плохого мы не сделали, братец. Сам Кротер никакого беспокойства не вызывает, но вот миссис Кротер… как бы не всполошилась! Спасибо тебе, братец! — проникновенно заключил Морс.
— Рад стараться, сэр. Сделали всё, что могли, — Льюису полегчало.
— Пойдём, жахнем по рюмашке? — предложил Морс.