Последний бастион – 2. Бремя белых
Шрифт:
— Ну, не знаю. Не думал. Лучше скажи вот что… Когда мы найдем то что ищем — ты уедешь со мной в США?
— Нет… — ответила Марина после долгого молчания
Вот это номера…
— А почему? Ты считаешь, что я не достоин такой роскошной девушки как ты? Если не хочешь в США — давай, осядем в Европе, у деда была недвижимость там, сейчас она перешла к отцу… И даже если мы ничего не найдем — денег у меня хватит до конца жизни и еще останется….
— Дело не в этом… — грустно улыбнулась Марина, повернувшись лицом на закат — просто здесь моя родина. Родина, понимаешь… И я с нее не уйду.
Идея оставаться в Африке меня прельщала не больше, чем идея прыгнуть в котел с кипящей водой…
— Почему ты хочешь здесь остаться? Что тебя здесь держит? Здесь кровь льется — и не все пули пролетают мимо цели, малыш…
— Я знаю… Я отомстила за своего отца — но не отомстила за свой народ…
— Господи, да брось ты эту месть! — разозлился я — неужели не видишь, что пока вы мстите друг другу, черные белым, белые черным — кровь льется рекой! Может, хватит?! Кто-нибудь должен остановиться, в конце концов, ты так не думаешь!?
— Как ты думаешь — ты случайно попал сюда? — внезапно спросила меня Марина
— Нет, конечно. Меня Ник пригласил, ты же это знаешь… — недоуменно ответил я
— А почему он тебя пригласил?
— Да откуда же мне знать? Наверное, понял, что один не осилит…
— Не поэтому. Я знаю про то письмо, что оставил тебе дед. Но ты не знаешь о втором письме…
А это что еще за номера?
— Что за второе письмо?
— Нотариус вручил его Нику на следующий день. Такова был воля твоего дедушки…
Вот ведь старый, ушлый черт…
— И что в нем было? Ты его читала?
— Читала. В нем было немного. Твой дед просил Ника, чтобы тот любыми путями вытащил тебя в Африку. Он хотел, чтобы ты увидел эту страну. Увидел и полюбил ее.
— Полюбил… — ответил я после долгого молчания — увидеть то я ее увидел. Но полюбить… Здесь погибла моя мать — ее убили нигеры. Террористы, которые ради победы считают возможным подложить бомбу в супермаркет в воскресение. Они ее убили, и поэтому мой отец увез меня отсюда. Когда я приехал сюда — меня тут уже трижды пытались убить. Здесь бардак такой, что ни в сказке сказать… Извини, малыш, но я хочу чтобы ты поехала со мной…
Марина ничего не ответила мне — она смотрела на заходящее, кроваво-красное солнце…
Я боялся, что этот разговор разведет нас по углам, что Марина решит, что все, что произошло прошлой ночью, было ошибкой и не захочет повторения. Но она захотела. И еще как…
Картинки из прошлого, Ирак, эль-Фаллуджа, март 2004 года
Громыхнуло — в который раз за этот час, с потолка одного из заглубленных подвалов посыпался песок. Похоже, американцы разозлились вконец — бомба не меньше тысячи фунтов весом. Долбают не на шутку… Аль-Мумит стряхнул с волос песок и снова прильнул к прибору ночного видения…
Бои здесь, в эль-Фаллудже шли уже больше двух недель и отличались беспримерной, нехарактерной для этой войны жестокостью. Если вошли американцы в Ирак легко — просто подкупили командиров саддамовской гвардии, те и сложили оружие — то сейчас они все больше и больше понимали, что попали в ловушку…
Ирак был одним из немногих
Если на первом этапе партизанской войны американцам в основном противостояли бывшие младшие и средние командиры иракской армии, проданные и преданные своими генералами, то сейчас ситуация в корне изменилась. В стране появились многочисленные отряды фанатичных исламских экстремистов — режущие, взрывающие, убивающие. Количество потерь в войсках международной коалиции росло с каждым днем, а вместо свободы Ирак все больше погружался в трясину гражданской войны и лютой религиозной ненависти.
В начале двух тысяч четвертого года американцы получили разведданные, позволившие им установить местонахождение штаба исламского сопротивления. Он находился в городе эль-Фаллуджа, одном из тех, что составляли "Суннитский треугольник". И американцы решили действовать.
В марте двух тысяч четвертого года американские войска осадили город и попытались взять его с наскока штурмом. Но наскок не получился — город оказался неожиданно хорошо подготовлен к обороне. И в городе находились профессионалы — не арабские партизаны и не бывшие "федаины Саддама" — а самые настоящие профессионалы. Только когда штурмующие город части потеряли несколько человек — командующий приказал отступать. Он понял, что пройди его морпехи еще дальше — и в узких улочках, где не повернуться и не развернуться, сожгут все боевые машины до единой…
После чего началась осада. Каждый день на город налетали штурмовики и боевые вертолеты, работала артиллерия. Город застилала черная пелена дыма, делавшая бесполезными датчики оптического и лазерного наведения. Работали "Призраки" — тяжелые штурмовики AC13 °Cпектр — большие транспортные самолеты, на которых были установлены несколько пушек, в том числе и стопятимиллиметровая гаубица. Засевшие в городе боевики яростно огрызались — две новые попытки штурма вновь окончились неудачей, вчера на окраине города неизвестно из чего сожгли танк. Но и силы обороняющихся подходили к концу…
В городе был и аль-Мумит — именно он организовывал оборону, именно его джамаат вчера сжег танк. Вчера же, смешавшись с выходящими из города беженцами, ушел аз-Заркави, командир отрядов исламского сопротивления от Аль-Каиды. Весь сегодняшний день аль-Мумит командовал от его имени, пытаясь убедить американцев, что неуловимый командир Аль-Каиды все еще в городе, командует обороной. На самом деле аль-Мумит решил уходить — он прекрасно понимал, когда можно обороняться, когда — уже нельзя и шахидом становиться не собирался. Не все еще сделано им на пути Аллаха, ох не все…