Последний бастион – 2. Бремя белых
Шрифт:
Когда мы выезжали из разгромленного селения, я уже привел в порядок пулемет в кузове и бросил последний взгляд назад. Те, кто остались в живых — женщины и дети — уже вышли из укрытий, где они прятались. Они стаскивали убитых боевиков на центральную площадь, забирали у них оружие, одежду и обувь. Правильно, пропадать ничего не должно. Жизнь продолжалась…
Картинки из прошлого, Южно-Африканская Республика, Кейптаун, Столовая гора, июнь 1991 года
— Черт, он опаздывает… Какого дьявола он опаздывает… — среднего роста, бородатый
— Успокойтесь, мин херр… — спокойно, даже равнодушно произнес второй, на вид намного старше первого. В отличие от первого он, засунув руки в карманы длинного серого плаща Берберри, смотрел не на город, а на станцию подъемника, что доставлял туристов на одну из главных достопримечательностей Кейптауна, да и всей ЮАР
— От того, что вы смотрите на часы каждые три минуты, наш друг быстрее не появится. А вот лишнее внимание к себе вы привлекаете. Не ровен час, кто-нибудь вас опознает. Успокойтесь…
— Вам легко говорить… — доктор Андре Бойс [12] , один из самых авторитетных ученых Южно-африканской республики раздраженно передернул плечами, но на какое-то время успокоился. Попытался успокоиться и Девид де Вет — он не показывал своего волнения, хотя волновался не меньше Бойса. В конце концов — кто-то должен сохранять хладнокровие, иначе кончится тем, что они начнут скакать по смотровой площадке подобно самцам бабуина в брачный период…
12
имя вымышленное, но соответствует реальному человеку
Тот, кого они ждали, появился на двадцать минут позже — но этому было объяснение. Если правительство ЮАР курсировало между двумя городами — Кейптауном и Преторией — то офис военной разведки ЮАР оставался всегда на одном месте — в мрачном здании прямо в центре Претории. И для того, чтобы сделать доклад правительства, третьему — а именно так его мы и будем называть — приходилось проделывать путь в пятьсот километров. Впрочем, для офицера военной разведки ранга третьего, всегда находился военный самолет…
— Я прошу прощения, господа… — несколько легкомысленным, не вязавшимся с его серьезным внешним видом голосом, извинился третий — на Гавернмент — Авеню такие пробки, просто ужас. Все уже готовятся к переезду [13] . Вот так у нас все и работает — месяц готовимся к переезду, и месяц обустраивается на новом месте. И так два раза в год. А потом все удивляются — отчего же так скверно живется в нашей стране…
Третий улыбался, балагурил — вообще его, в его дорогом, но местного производства костюме и средней цены черных кожаных мокасинах можно было принять за чиновника средней руки, начальника отдела в каком — нибудь министерстве. Из образа выпадали только глаза — они казалось, жили отдельной жизнью. Пока этот человек говорил — его глаза метались от одного конца площадки к другому, рассматривали беззаботно шебечущих, фотографирующихся туристов, пытаясь уловить малейшие признаки неадекватности в поведении, малейшую фальшь…
13
переезд происходил в конце июня и в конце декабря соответственно
— Не лучше ли было встретиться где-нибудь за городом — пробурчал Бойс — чем
— Если хочешь что-то спрятать — положи это на самое видное место. Правило, которое не раз меня выручало мин херр… Но вы кажется хотели мне что-то сказать…
— Да… — доктор Бойс замешкался, не зная как сказать то, о чем он думает — я хотел бы поговорить о Валиндабе…
— О Валиндабе — непонимающе уставился на него третий — а что происходит в Валиндабе?
— Там происходит разграбление! — решился Бойс — все оборудование вывозят, большую часть и вовсе — ломают на месте. Мы не может на это смотреть…
— Мы это кто? Те, кто молился на де Клерка? Ведь именно де Клерк громит ваши исследовательские центры, господин Бойс…
— Но вы же не можете на это спокойно смотреть! — крик Бойса был криком о помощи, некоторые туристы даже недоуменно оглянулись, не понимая, о чем говорит ученый
— Ошибаетесь, господин Бойс… — равнодушно сказал Третий — вполне даже можем. Мы, брудербонд [14] , правили этой страной несколько десятков лет, твердой рукой ведя ее к процветанию и к господству в этой части цвета. Когда нужно было воевать — мы воевали и воевали, черт побери, упорно и жестоко. Когда нужно было строить — мы строили. Когда нам стало нужно атомное оружие — мы создали атомное оружие. Все это сделали мы, доктор Бойс, в то время как вы разлагали страну. Да, да — именно вы, доктор Бойс. Вы ездили по международным конференциям, вы и такие как вы выступали с различными примиренческими инициативами, по отношению к неграм. А онисмотрели на вас и думали — если белые в ЮАР не едины, значит и страну можно расколоть. Значит, у ЮАР нет будущего!
14
братство, самоназвание южноафриканских белых экстремистов. Это нельзя отнести к какой-либо официальной организации, это именно братство людей схожих по духу и по убеждениям
Теперь вы пришли к власти — и уже пожинаете плоды. Закрытие Валиндабы — это только первая ласточка, доктор Бойс, за ней последуют другие. Поэтому мы оставляем вас, и таких как вы наедине с нигерами, права которых вы так защищали. Наедине с де Клерком, который сдает все, что только можно. Видимо, наша страна, да и весь мир должны повторить путь Христа, пройти через Голгофу, чтобы, наконец, хоть что-то понять…
— Но…
— Никаких "но", доктор. Брудербонд больше не защищает вас от вас же самих…
Доктор Андре Бойс повернулся к туристам, будто желая что-то крикнуть, потом к своим собеседникам — их глаза были холодны, как лед. Сплюнув на серый, ноздреватый бетон площадки, побежал к подъемнику, полы его длинной куртки смешно мотылялись по воздуху, с ними он был похож на птицу, силившуюся взлететь. Двое оставшихся наблюдали за ним…
— Он почти готов… — заметил де Вет
— Да, почти… Интересно — никогда не думал, что мне придется вербовать людей в собственной стране…
— Иногда это нужно. Я отдал нигерам свою родину — второй раз этого не будет…
— Не загадывайте, Дейв, не загадывайте… — со вздохом произнес третий, поворачиваясь к перилам, на которым открывалась чудесная панорама Кейптауна — не мы решаем…
— Не мы? А кто же?
Третий смотрел куда-то вдаль…
— Совсем недавно я прилетел из Вашингтона, где я и еще несколько человек были с неофициальным визитом. Во время этого визита я многое узнал и еще больше понял. Прежде всего — принято принципиальное решение о ликвидации Советского союза. До конца этого года он не доживет.